Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

Почти тотчас же он ожил – звонок из прокуратуры, сразу захотелось повесить трубку. Ну да, их испугался, давят звонки, давят. В этот раз сообщили – прибудет Наташа, странно, почему-то не отлегло на душе. Холодок, залезший вчера под кожу, оставался, каждый стук за окном, в доме, вгоняли в пот, обычно от таких приступов меня спасала долгая прогулка, вот только сейчас выходить не дадут. Молодец, Тарас, всерьез взялся доконать. Прекрасно понимал, сколь мне тяжело одному в доме, что я буду чувствовать, вот и прибег к экстравагантному средству. Наташа вчера принесла газеты, сейчас просмотрел – оказывается первый случай в нашем городе. Третий, кому вменена в этой стране такая мера пресечения: известный оппозиционер, любовница министра обороны и я. Знаменитость.

Наташа принесла мобильный, таблетки, еще домашней еды, заскочила ненадолго, с работы отпросилась. Посидели, про Арановича ничего не спрашивала, а про себя я не рассказывал. Немного отлегло, она будто почувствовала, снова прижала к себе и убежала. Я позвонил Якову.

Пока шли гудки, – Аранович, верно, размышлял, кто это звонит, – мне почудилось, Наташа здесь, я снова звоню с ее телефона. Даже отнял трубку от уха – нет угольно-серый «Алкатель» с тугими кнопками и крохотным бесцветным экраном. У нее тоже кнопочный, но посолидней. Я дарил. Говорила, что нравится, почему-то вначале не верилось. Но, верно, понравился, раз не сменила. Или привыкла, как привыкала ко всему?

Ко мне тоже привыкла, к тому, что близко, к тому, что далеко. И я привык, вот сейчас мне и хорошо с ней, и уже пусто. Все, как прежде.

А ведь и с таким можно жить. Пример на шестом этаже – Тахир – его Амина само воплощение покорства и всех прочих женских добродетелей из домостроя. И вполне ладят. Уже появился сын, наконец-то наследник. Живут без шума, спокойно, правда Тахир редко бывает дома, но и понятно, поди прокорми жену, которая еще в декрете и быстро растущего карапуза. Но это еще помогает молодым держаться вместе: реже видятся, реже ссорятся. Когда Амина была еще в положении, уже тогда стало известно, что ждет мальчика, Аля часто приглашала их. Приходя, Амина почти всегда молчала, Тахир, обычно сдержанный, немногословный, старался за обоих. Много шутил, рассказывал истории, вспоминал. Жена сидела в сторонке, поглядывая собачьими глазами на мужа, молчала, улыбалась. С Алей общего языка они не нашли, как та ни старалась, с Тахиром все оказалось, куда проще, Аля женщина яркая, при ней петушиться сам бог велел. Так и общались. Соседка с шестого разводила бегонии, розово-красные, у нас почему-то не прижились. Амина редко приглашала к себе, ее уголок, – Тахир, как и я сейчас, спал в кухне, – заставлен цветами, с тюлевыми занавесками, манежиком с игрушками, аккуратный, любовно сложенный, притягивал.

– Руслан, кое-что есть. Скажу прямо, неприятное, – голос Арановича не сразу добрался до сознания, бродил, отдаваясь эхом в пустых закоулках разума. – Это касается вашей супруги, Алены. И Беленького.

– Что? – встревожился позже, когда уже произнес.

– Довольно неприятное. Я не знаю пока еще подлинных причин, но, – ему тоже не хотелось говорить, – расклад таков. Алена знала Беленького как минимум четыре года. Вы знаете, она работала в информационном агентстве, ей приносили данные на предпринимателей не только города, всей нашей области. Она перепроверяла полученные данные, для кого-то подыскивала клиентов, это тоже входило в круг ее обязанностей. С некоторыми встречалась лично. Что-то вылезало наружу во время разговора: приятная женщина, непринужденная обстановка, что-то, что лучше не афишировать. Потом за таких брался Беленький.

– Шантаж?

– Да, вымогательство, угрозы заведения дела. Брал от полумиллиона, чаще больше, платили все.

– Алену он шантажировал? – Аранович помолчал.

– Не знаю. Делился, факт, она получала где-то двадцать процентов. Потом в компании ее связали с утечками информации, решили тихо замять дело, уволили.

– Но она…

– Она бросила Беленького. Официально нигде не работала. Оказывала услуги. В том числе и бывшим работодателям. Потом, в середине лета, Беленький снова вышел на нее.

– Потом кончились деньги, – пробормотал я. В голове не желало складываться. Фразы Якова торчали во все стороны.

– Вероятно, – он не понял. Превратившись в робота, выдавал накопленное, освобождая память для новых приобретений. – Она согласилась. Явно, шантаж, иного я представить не могу, чуть позже посвящу вас в детали. Дело не выгорело. Полагаю, Алена воспротивилась. Беленький был вынужден ретироваться, да еще поцапался с областным судьей. Возможность дальнейшего шантажа окончательно оборвалась.

– Значит, он.

– Я не говорил….

– Он, и ничего мне не говорите, именно он.

Я не выдержал, отключился, бросив графитовую трубку на стол. Будто испачкав ладони. В этот момент она явственно казалась покрытой тонким слоем пепла. Где только ее Наташа нашла, наверное, действительно самая дешевая. Можно было бы купить сенсор, она знала, что мне нравится. Самый простенький, сколько он, не больше тысячи, смешно.