Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

А вот с самой Алей куда сложнее, особо поначалу. Никак не мог привыкнуть к ее жесткости, очень уставал вначале от необходимости быть наготове, держаться в форме, с Наташей все казалось иначе, но я никогда не сравнивал напрямую. Я считал себя обязанным соответствовать требованиям. Хотя так и не привык за все время знакомства. Это тянуло, не давая успокоиться, это мешало, это затрудняло возможность выговориться. То, что для Али было естеством, мне давалось с великим трудом. Но ведь мы же любили… наверное.

Днем звонила Гафарова. Встречалась с Беленьким, выпытывала информацию о собранном материале. Я снова намекнул на нашу неприязнь, на что получил короткий ответ – следствие заканчивает сбор материала и готовится передать дело в суд. Еще две, может, три недели. Нам надо как следует подготовиться, Руслан, надеюсь, вы не будете против поговорить со мной начистоту? Совсем хорошо бы завтра или послезавтра.

Я согласился, мы еще поговорили. Вернее, так, говорила Назакат, я слушал, кивал, произносил «да-да» или «нет-нет», в зависимости от ее интонации, но отвлекшись, понял, что слушать не хочу. На том и закончили, я положил трубку мобильного и долго сидел, глядя куда-то в пространство.

Интересно, как я ощущал себя, отправившись в командировку. Вроде бы не хотел, уговаривая и себя, и Алю, что всех денег не соберешь, что нет смысла работать на износ, когда получаемое никак не соответствует затратам, повторяя слова моей любимой и ожидая от нее того же. Нет, это она говорила, я путаю сейчас. Я же, придя домой, начал расписывать командировку как шанс «получить все деньги» – ибо у нас с ними стало тяжко, а сделать по дому требовалось много. Да плюс у Али открылась пломба, оказалось, надо ставить мост, мне тоже хорошо бы сходить с зубами, а то запущу, ну и входная дверь. Набегало изрядно, я жаждал поехать, но не хотел расставать. А она неожиданно согласилась – может быть, это тот самый шанс, когда действительно соберем на все. И добавила что-то про крепость отношений. Будет ждать и надеяться. Не переживай, что не сможешь позвонить, послать весточку, это не так важно, я ведь знаю, что ты со мной. Я кивал, соглашался, прижимаясь к ней.

Через четыре дня по приезду на место у меня была возможность заскочить на метеостанцию и воспользовавшись спутниковым телефоном, берущим все и везде, хотя бы отправить сообщение. Не совсем законно, но за бутылку… я отказался. Нет, не так. Мысль о том, что можно воспользоваться телефоном метеостанции пришла позже, когда я переезжал, вспомнил недавний разговор двух шапочных знакомых, по несчастью оказавшихся в этой глуши, и только тогда сообразил. А ведь мог бы. Сожаление кольнуло, но и только, я ожидал от совести чего-то большего. Ведь все это время почти не вспоминал о ней. Разве что ложась спать, традиционно, как мантру, читал пожелание Але быть здоровой. Через неделю и это прошло. Все ушло, оставшись за перевалом, позабыв обо всем, я зажил сам по себе, так, как никогда не делал этого в городе. Как никогда не случалось со мной прежде, ни в одиночку, ни с кем-то еще. Мне было хорошо и спокойно, я работал до одури, до упаду, но находил странное удовлетворение в тяжком и непростом труде, который мне, горожанину, давался вдвое сложнее тех, кто привык заниматься подобным. Я будто обрел себя заново. Обрел ту гармонию простоты, в которой ощутил себя самостью. И с которой так не хотелось расставаться потом, по времени внезапного окончания задания. Выяснилось, что последние две точки маршрута уже не имеют принципиального значения, наработанных данных предостаточно. Мне оставалось только запаковать рюкзак и двинуться в обратный путь.

Что я и сделал, но только прождав два дня. Медленно прощаясь с тем, что так внезапно приютило меня. Уезжал со смешанными чувствами. Домой хотелось и не хотелось. Вспоминая Алю, думал о ней, надеялся на нее, вспоминал – и комок подступал к горлу. Я судорожно проглатывал его, старался припомнить еще что-то приятное, захватывающее. Приходило с трудом. Я заставлял. На второй день купил билет. По дороге домой рассуждал: попрошу у начальника возможность съездить еще, нет, не сюда, вообще в командировку, как-то нежданно прикипел я к этому делу. Да и оно того стоило. Вот только Аля.

Уже подходя к автобусной остановке, на вокзале, послал ей сообщение, позвонить не решился. Почему посчитал лучшим сообщить, даже не знаю, не мог понять. Но этим сообщением был удовлетворен совершенно, даже не получив ответа на него, думал, устрою сюрприз. Ее оператор иногда проглатывал СМС, выдавая их спустя какое-то время, иногда по прошествии полусуток с момента отправки. Да и Алин телефон, пискнув один раз, не напоминал постоянно о пришедшем сообщении. Пусть будет сюрприз.