Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

– А сестре десять, я это прекрасно помню. Помню и то, что всегда была для Муси вместо мамы. А вот мама у нас такая… не буду поминать даже. И тебе не позволю ворошить, понял?!

Руслан вскинул руки, признавая поражение в ссоре; тут только Ульяна поняла, насколько он накачался. Да говорит складно, но градус хорошо в голову шибанул. С утра не ел ничего, только пил, чем дальше, тем крепче. Вот и вываливаются из него все мысли, без задержки.

– Понял, понял, – добавил он. И тут же продолжил: – Хотя все равно тебе обидно. Ну да, жената на «папике», но ведь не свои деньги. Хотя ты ж его досуха выжала, как расстались. И все по договору. Он вроде тебя любил, раз такой составил. И отец ни слова, видит, человек богатый, породистый, ну как не отдать старшую. Хотя ей всего… сколько, кстати? Мы с тобой ведь только расстались тогда. На автомате отдал.

Очень хотелось влепить пощечину, однако, она сдерживалась, продолжая слушать. Зачем, и так понятно, что Руслан скажет дальше. После той размолвки обе стороны затаили друг на друга нож и периодически его показывали. Даже не столько сопернику, сколько себе – убедиться, что он не затупился за прошедшее время.

Хотя случались и периоды потепления. Наверное, нынешний можно отнести именно к таким, ведь она не просто пришла помянуть Мусю и тут же откланяться, но осталась до вечера. Иногда просто хочется поговорить.

Ульяна передернула плечами. Неужели опять? Вроде все думки про Руслана давно закончились, зачем воскрешает их? Расстались скверно, с руганью и битьем посуды, ей потом неделю не хотелось вообще выходить на улицу, никого видеть и слышать. А когда Шубин объявился снова, после шести лет забвения, сердце вдруг екнуло. И еще раз, когда он устремился к младшей сестре, а не к ней.

Наверное, потому она здесь. Где как не в квартире сестры, отныне принадлежащей бывшему любовнику, можно помянуть Мусю? Поговорить, выкладывая все начистоту и выслушивая правду-матку.

Странные у нее желания. Странные отношения. Все странно.

– Мне было двадцать пять, – коротко ответила она на вопрос бывшего. – Мы с тобой быстро расстались, если помнишь.

– Ты с «папиком» тоже. Два года, кажется? – Ульяна кивнула. – Вот как интересно, и у нас почти два. Будто больше и не положено.

– Незачем сравнивать. Мы и паспорт не портили. Я молодая была и тебя забыть хотела быстрее, и выскочила за пятидесятилетнего. А ты все сделал наоборот.

– Мне до пятидесяти еще пилить, – усмехнулся Руслан. – а вот что с тобой не могли сойтись, я не удивляюсь. Мы же одинаковые. Высасываем досуха и уходим.

– У тебя так с Мусей было?

– У меня так с тобой было. С Ириной, с Катькой из параллельного. Много с кем. А Тома… ты дура, если так говоришь. Она чистая, светлая. Мне от нее погреться хотелось. Приголубить, обнять и видеть сны, – последние два слова он произнес не своим голосом, будто цитата из «Гамлета», которую Ульяна сразу узнала, и произноситься им не могла, цветочником без высшего. Он будто нарочно цитировал. Хотя дома огромная библиотека, лишь частью перевезенная из родительского дома. Он для Муси собирал книги. Сестра жаловалась, что те не подходят корешками друг к другу.

– И какие сны в том сне приснятся, когда покров земного чувства снят? – Руслан долго смотрел на Ульяну. Покачал головой.

– Вот об этом ты в постели говорить можешь. Получается. А меня послушать… Сейчас вот…

– Я тебя слушаю. Мне интересно вдруг стало, что ты Мусе смог такого дать, что она от тебя ушла.

– Она и хотела уйти. Не так, но правда, хотела. Я не смог бы… да что тебе объяснять, если ты считаешь, что я во всем виноват, что ей адреналин принес и может, вколол как-то, хотя сама знаешь, где я был в это время. Прекрасно знаешь, с сыщиками своими. А что Тома в любую аптеку своей чертовой сети могла зайти и что угодно взять – помнишь? И кто ее мог остановить, если хозяйка? Ты?

Ульяна поднялась со стула и пошатнулась.

Сеть аптек, принадлежавших Мусе, действительно, открывала перед ней двери любого магазинчика. Везде управляющие старательно знакомили персонал с новой председательшей совета директоров. Муся любила заходить с внезапными проверками; проку в них никакого не было, но она хотела чувствовать себя нужной. Спрашивала фармацевтов об условиях работы, менеджеров о персонале, просила писать ей на почту, в случае чего; конечно, никто так ни разу не сделал. А потом, будто клептоманка, стала требовать лекарства. Сперва по мелочи – аспирин или валерьянку, потом снотворные, антиоксиданты. Кто-то из персонала проговорился, что незадолго до смерти, Муся просила упаковку ампул адреналина – в крохотной аптеке, недалеко от дома. Ульяна уже не удивилась, когда услышала об этом. Не из-за записки. Муся не раз приходила к ней, последнее время куда чаще, а до этого просто звонила, будто извиняясь, что снова причиняет беспокойство.