Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

– У тебя денег только на один билет.

– Денег было больше, я часть с собой взял, показывал Бедеш. Менты отобрали, сволочи, – и тут же: – Она нож принесла, сказала, чтоб убил, она не может дальше. Большой нож, китайский. Хотела сама заколоться, кричала, что если я не хочу, то пусть убегу сейчас, а она умрет. Я просил, умолял, требовал…. Мы не первый раз ссорились, но каждый раз прощали. А тут. Я схватился за нож, хотел вырвать, а она всадила в себя. И еще раз, чтоб наверняка, я выдирал, а она… – пауза. – На суде я все равно другое скажу. Что вне себя был по поводу ребенка. Хотел, чтоб оставила. Что… адвокат знает, я сейчас плохо помню, что он мне вчера наговорил, но к суду я выучу.

– Присяжных не будет, только судья.

– Судья, он сказал, будет женщина, адвокат на это рассчитывает…. Я уехать хотел, жить. Я не знаю, смог бы себя ножом, не знаю, может смог бы, если б менты не подбежали. Или нет…. Она мне каждую ночь снится.

Я сказал Нариману, чтоб подождал в коридоре, с охраной. Зашел адвокат, мы еще раз обменялись рукопожатиями. Странная привычка, все время жать руки, по дюжине раз на дню.

– Неужто что-то новое накопал, что Толоногову срок прибавит? – я покачал головой. – Ну и зачем тогда искал? И себя дергал и время терял. Сдал бы давно прокурору, до меня быстрее дошло.

Я спросил насчет слов подзащитного, он кивнул. Нариман не знает о ложной беременности, видимо, Бедеш настолько боялась ребенка, что сама его себе и придумала. Девчонка, что ты хочешь, тем более староверы всякие глупости в голову вдолбили. Я как раз книжку насчет этого прочел, жуть. На этом защиту строить и будем. Ну и на аффекте, конечно, ты правильно схватил суть. Я звонил в клинику, они подтвердили, что Бедеш у них записана, не такая она и анонимная, эта клиника. Бедеш дважды переносила время, но так ни разу и не пришла. Наверное, потому и запомнили.

Слушал молча, защитник сидел напротив меня, размашисто жестикулируя, дурная у него привычка махать руками, но на себя внимание обращает, особенно в зале суда. Не оторвешься, видел.

Неожиданно спросил, а что он сам думает о ноже, он пожал плечами.

– Я не понимаю, как это на глазах любимого себя убивать. Даже если грешна смертно. Надо бы договориться заранее. Ведь время-то было. Записалась на аборт, отменила, записалась снова, сразу после встретилась с Толоноговым. Да еще нож по дороге купила, я проверил, кассиршу, если что, вызовем как свидетельницу. Плохо помнит, но поможем. А ты что для себя решил?

Я не знал: ни что сказать, ни что думать. Все, что выяснил за последние дни, годится только для собственного любопытства. В суд не пойдет ни история Бедеш и Замира, ни причины прибытия Наримана. Разве крайчиком, если найдется время. Адвокат предложит внятную версию, подзащитный озвучит, прокурор оспорит, суд вынесет вердикт. А что было на самом деле… да кто знает, что было?

Три версии выслушал, ни одна не смогла убедить. Наверное, та, что Нариман расскажет на суде, больше походит на правду. Ту, которую мы с защитником можем понять, мы, которые считаем себя далекими от домостроя и горских законов.

Бедеш жалко. Два этих года жить, не то что как на иголках, хуже. А тут еще сваливается убийца с признаниями в любви. Неужто догадалась? Да как теперь узнать?

Адвокат потер руки.

– У меня в загашнике еще один неотразимый аргумент есть, не для судьи, конечно. Нариман прочтет, будет стараться, как миленький. Все скажет, как надо и что надо.

Он достал из потрепанного портфеля пару листов факсимильной бумаги. Ответ на запрос, сделанный позавчера. В Тунт отправилась следственная комиссия из Бишкека для расследования дела об изнасилованиях менеджером по дизайну Замиром Ариповым работниц чулочно-носочной фабрики Урмат Бекешевой, Жылдызган Досалиевой, Гульнары Жээнбековой… список на полстраницы. Имя Бедеш фигурировало среди прочих. Я поднял глаза на адвоката.

– Замира сдали. Семейке сейчас фабрику бы сохранить. А дизайнер сильно занят: пишет признательные показания, всех вспоминает, и пускай попробует не вспомнить, – он ткнул пальцем в фамилию одного из бишкекских следователей. Дастан Толоногов.

– Родственник? – я подумал, не к нему ли собирался Нариман.

– Вряд ли. Да и неважно. У Наримана будет повод стараться, чтоб выйти пораньше. Очень весомый повод, и чтоб вести себя в тюрьме на УДО. Уберется отсюда пораньше.

– Ты делаешь из него убийцу.

– Он и есть убийца, – широко улыбнулся адвокат. —

Просмотри на дело, если забыл….

– Вон!!! – заорал я так, что стекла зазвенели. А когда дверь тихонько закрылась, медленно осел в кресло и положив голову на стол, закрыл глаза.

Пусть мне сегодня приснится море.

Младшая сестра