Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

На сороковины Муси никто не пришел. Обещали шестеро, но незадолго до назначенного времени вал звонков: отказывались по самым разным причинам, кто-то даже назвал плохие отметки сына. Видимо, очень не хотелось появляться сейчас, после всего. Хотя на поминки прибыло больше тридцати человек, близкие и не очень, знакомые и зашедшие с ними по случаю. Накрыли в двух комнатах, и то не протолкнуться, гости толпились в просторной прихожей, в коридорах, курили на стылой, открытой колкому осеннему ветру, лоджии.

Сегодня Ульяна оказалась единственной гостьей. Как и в прошлый раз пришла на пару часов пораньше – помочь по хозяйству: нарезать салаты, напечь блинов. Когда стали звонить, она как раз возилась с духовкой. Руслан, растерянный, вошел в кухню. Остановился в дверях, затем произнес негромко:

– Никого не будет…. Оставь это.

Стол сохранили в сборе, сели друг против друга. Есть не хотелось. Поглядывали на пустые тарелки, на поблескивающие в свете заходящего солнца фужеры. Руслан налил по рюмкам кагора, выпили молча.

– Мне кажется, будто она все еще здесь, – произнес он, не глядя на собеседницу. Ладонь, будто случайно, накрыла руку сидевшей напротив. – А все это какое-то недоразумение, нелепость, – Ульяна подняла глаза, но ничего не ответила. – все время, как выпустили из отделения, так и брожу по комнатам. Кажется, ищу ее, – и тут же: – Прости, что заговорил, тебе ведь тоже…

Она кивнула.

– Да, у меня все так. Не верится, что Муся ушла.

– Пять комнат, а я один, – будто не слыша, продолжил Руслан. – Нам и вдвоем много, мы же детей хотели, хотя бы двоих, мальчика и потом девочку. Сперва к врачам ездили, планировали, весной последний раз. Потом Тома, – он закашлялся и замолчал.

– Она мне не говорила про детей, – тусклая улыбка тенью промелькнула на ее лице и исчезла. Руслан как-то съежился.

– Наверное, хотела сделать сюрприз всем.

– Так вы помирились? – он покусал губу.

– Не совсем. Не успели. Но ведь не было причин вот так вот…

– Да, причин не было, – согласилась Ульяна, глядя как Мусин муж, теперь вдовец, стараясь не наплескать, наливает себе еще кагора. Полный стакан.

Причин к самоубийству и полиция не нашла. Тамара Шубина, в девичестве Овсянникова, дочь некогда известного в городе предпринимателя, была найдена мертвой в оставшейся ей в наследство квартире. Записка, которую покойная оставила на журнальном столике, не убедила никого. «Простите, я правда, больше не могу». Слишком короткая, слишком не вяжущаяся с самой Мусей, веселой, жизнерадостной, брызжущей светом, заражавшей всех своей неуемной энергией. Она и вправду как солнышко, с ней приятно было находиться вместе, слушать милый лепет, улыбаться, смеяться вслед – Муся так восторженно хохотала каждой шутке.

Конечно, два года замужества изменили ее, но ведь не настолько же. Да, с мужем ей явно не повезло, Руслан явно женился не на ней, а на ее состоянии. А потому скандалы в семье стали привычным делом, вскоре по возвращению из медового месяца, что пара провела на Мальорке. И все равно, не развелись, как предлагали, а затем и настаивали родичи, старшая сестра особенно. Очень хотели детей, хотели сжиться, попробовать еще раз. И вдруг. Трудно представить, что муж не при чем. Почти невозможно.

Так и случилось. На следующий день после смерти Муси, полиция вызвала на допрос мужа, он продолжался часов шесть-семь, не меньше. По результатам, Руслану выдали подписку о невыезде. Говорят, в этот момент он сорвался, долго орал на следователя, на вбежавших оперов; удивительно, что его не заключили под стражу немедля. Только через день, когда пришли результаты графологической экспертизы, поставившей под сомнение Мусин почерк. Да и алиби у мужа не сыскалось, на то время, когда умирала жена, Руслан находился один, по крайней мере, так он утверждал поначалу. Уперся на своем, и только после второго допроса, допустил к себе адвоката, спешно нанятого матерью.

Муся умерла от передозировки адреналина. Откуда у нее вообще оказалась ампула, непонятно, сестра с юных лет страдала тахикардией, любая тяжелая работа ей воспрещалась, так что отец, покуда был жив, да и сама Ульяна, холили и лелеяли младшую, как могли. Конечно, по молодости она упиралась, не слушалась, но после второго визита в больницу за полгода – ей тогда стукнуло девятнадцать, – затянувшегося почти на неделю, смирилась, стала куда внимательней к собственному здоровью. И вот на тебе, адреналин. Ей хватило половины кубика, чтоб умереть, но Муся вколола два, да еще во время приступа. И как-то странно, обычно она делала уколы совсем иначе располагая шприц, не так вертикально.