Сентиментальный душегуб

Зять уселся за компьютер, Лизавета устроила стирку, в квартире было невозможно существовать, поэтому мы подхватили каждый своего Ромку и отправились на прогулку. Владимир – как-то незаметно я стала называть его просто так, без отчества – сказал, что в больницу к теще сегодня поедет ее приятельница, Вера Сергеевна, а ему поручили собаку.

Мы пошли в дальний парк, зашли в сторону от главной аллеи, где никого не было, и такса Рома даже полаяла немножко на белку. В общем, мы все были очень довольны, что проводим выходной день с пользой для здоровья. Владимир все отгонял Ромку и пытался подманить белку соленым арахисом, но нахальная такса выхватывала у него орешки прямо на лету. Сквозь облака через верхушки сосен проглядывало голубое небо, Ромка-такса в синем комбинезоне проваливался в снег по самые уши, Ромка-внук сладко спал, подставив мордочку слабому зимнему солнцу, и мне вдруг показалось, что я давно знаю человека, который находится рядом со мной. Усилием воли я стряхнула с себя наваждение.

Когда мы угомонились и уселись на скамеечке доедать орешки, мой новый лохматый друг посмотрел внимательно и сказал:

– Я вспомнил, где мы с вами встречались.

– Вы уверены? – упавшим голосом спросила я.

Теперь придется объясняться начистоту. Неизвестно, как он отреагирует на историю с букетом и карточкой. Он может начать подозревать меня, а этого мне очень не хотелось, потому что человек, которого я видела третий раз в жизни, начинал мне нравиться.

– Конечно, уверен, – мягко сказал он, – я же художник, у меня очень хорошая память на лица. Я видел вас в переходе метро три недели назад. Конечно, вы могли меня и не заметить, ведь перед вами проходят тысячи народу.

– Разумеется, я вас помню, – раздраженно прервала его я, – внешность у вас колоритная, трудно не заметить.

– Почему же тогда вы?..

– Не призналась, что видела вас раньше? Потому что мне было совестно. Ведь это я втянула вас в историю, сама того не ведая.

Я рассказала ему про карточку, про то, как мы с Людмилой поменялись местами, про жуткий желто-розовый букет и про мужчину с фальшивыми усами.

Владимир слушал недоверчиво, но никаких скептических замечаний не отпускал, хотя я бы на его месте не верила ни одному моему слову. Я нервничала и торопливо пыталась объяснить ему все, но картина получалась, прямо скажем, невразумительная. Я сделала усилие и остановилась.

– Это все? – спросил он, как мне показалось, достаточно холодно.

– Не все, но вы лучше задавайте вопросы, а то я совсем запуталась.

– Значит, вы стояли там и каждую пятницу ждали человека с букетом. Приходили разные люди, но букет был опознавательным знаком.

– На самом деле люди были одинаковые, то есть был один и тот же человек, – заторопилась я. – Я знаю, вы мне не верите, но его походка… – Владимир Иванович внимательно выслушал мои умозаключения и кивнул, что меня несколько ободрило.

– Букет был таким страшным специально, чтобы никто его не купил. Вряд ли хоть один человек в здравом уме захочет купить такие цветы. Ох, простите!

– Ничего, – улыбнулся Владимир. – Но именно в ту пятницу нашелся ненормальный, которому понадобился такой букет.

– А девчонка в ларьке была новенькая и продала его вам, ее не успели предупредить! Кстати, вы уж меня простите, но зачем вам понадобился такой убийственный букет?

– Для одной знакомой, – усмехнулся он.

– И что, ей понравилось? – изумилась я.

– Вы даже не представляете насколько! – рассмеялся Владимир Иванович.

Я почувствовала укол ревности и страшно разозлилась, сначала на него, а потом на себя.

– Аделаида – это такая женщина, – продолжал он, не замечая, что со мной творится, – ее многие терпеть не могут, а попробуй не явись к ней на презентацию, она в порошок сотрет, перекроет все заказы, будешь потом с голоду помирать или яйца деревянные расписывать. Вот и захотелось мне созорничать немного, подсунуть ей этакое страшилище – букет, за что и поплатился, – он потер затылок и поморщился.

– Что же было в той карточке, что вы мне сунули? – задумался он.

– Честное слово, не знаю. А вы тоже не посмотрели?

– По-моему, обычная карточка, как все те, что дают в переходе, там было имя-отчество и номер телефона. Стало быть, из-за этой карточки весь сыр-бор. А почему бы вам не спросить вашу приятельницу прямо, что это за странная история?

– Приятельница умерла, – брякнула я с маху. – И офис, где мы получали карточки, закрыт, никого там нет, мне даже деньги за последнюю неделю не заплатили.

– Вот как? – Владимир Иванович поднял брови.

– Почему вы мне не верите? – разозлилась я, мне надоело чувствовать себя виноватой. – Естественно, я позвонила ей потом, через неделю, когда увидела, что офис закрыт. И съездила к ней домой. Там соседка рассказала мне, что ее уже похоронили. Несчастный случай в метро, упала под поезд.

– Однако… Опять метро…