Сентиментальный душегуб

В туалете мыл руки подвыпивший молокосос. Владик подхватил парня за плечи и подтолкнул к выходу, тот изумленно оглянулся, но возражать не стал. Владик закрыл дверь на защелку и полез в карман. Пакетики с дозой были у него наготове. Владик протянул пакетик азиату, тот развернул упаковку, попробовал порошок кончиком языка и оценил его односложно:

– Дерьмо!

После этого он высыпал порошок в унитаз.

– Эй, ты чего? – несмотря на страх перед невозмутимым азиатом, Владик не мог спокойно смотреть, как деньги уплывают в канализацию.

Он выдернул из рукава складной нож и щелчком выбросил голубое остро заточенное лезвие. Нож значительно прибавил ему храбрости, он шагнул к наглому незнакомцу:

– Плати за товар! Взял ты его или в толчок спустил – твое дело, но бабки ты за него отдашь!

– А как же! – ответил азиат все с той же невозмутимой улыбкой и вдруг молниеносным движением руки выбил у Владика нож, при этом так больно ударил его по запястью, что несчастный взвыл.

– Ты чего, парень, ты чего? – приговаривал Владик, прижимая к груди покалеченную руку и пятясь к двери.

Но незнакомец успел его опередить, зашел между ним и дверью и еще одним неуловимым движением бросил Владика на кафельный пол туалета. Владик смотрел на своего мучителя в ужасе.

– Парень, чего тебе надо? Это же наша территория… Савка с тобой разберется… Черт с ней, с дозой, выкинул, и ладно, товар и правда дрянной был… Я тебе ее дарю, дозу, только оставь меня в покое.

Парень наклонился к перепуганному Владику, улыбка сползла с его лица, он сказал:

– Я тебя сейчас на мелкие кусочки порежу и собакам скормлю.

Он сказал это так спокойно и серьезно, что Владик сразу поверил. Он покрылся липким холодным потом и произнес изменившимся от страха голосом:

– За что?

– Не за что, а если. Если ты не расскажешь мне, какой киллер на прошлой неделе убил парочку на вашей территории, на Пятнадцатой линии.

– Я… я не знаю… – проскулил Владик.

– Ну, ты все-таки непонятливый. Я же тебе ясно сказал – порежу на мелкие кусочки и скормлю собакам. Ты думаешь, я шучу? Я шутить вообще не умею!

Владик лежал потный от страха на кафельном полу и мучительно думал, как спасти свою шкуру.

– Почему ты думаешь, – снова заныл он, – что я про это дело знаю?

– Потому что ты сам сказал – это ваша территория. Должен же ты знать, что у тебя под носом творится. Про тебя все говорят – ты парень любознательный, во все свой нос суешь, много знаешь. Так что давай, вспомнишь, расскажешь – глядишь, я тебя и отпущу.

Тут в памяти Владика шевельнулось спасительное воспоминание.

– Стой, стой! – вскрикнул он. – Я не знаю, с этим убийством связано или нет, но один старый хмырь по пьянке хвастался, что работает связником у каких-то крутых парней, вроде они заказной мокрухой пробавляются.

– Что ж, может, это интересно, а может, и не очень. Проверить надо. Где, говоришь, того старикана найти можно?

– Я его пару раз в рюмочной видел, возле вокзала Финляндского. Егорыча спросишь – тебе покажут.

– Ладно, проверим, – милостиво согласился азиат, но что-то в его лице очень Владику не понравилось.

– Эй, парень, я тебе все сказал, что знаю, отпусти меня! Ты же обещал!

– Я тебе обещал, что на кусочки не разрежу и собакам не скормлю, я так и сделаю, я всегда правду говорю. А еще я обещал тебя отпустить, это верно. Но ведь ты болтать начнешь, о нашей встрече всем трепаться… Поэтому отпустить-то я тебя обещал, но что живого – этого не было.

С невозмутимой улыбкой на устах он мощным движением ладони сломал Владику шею.

Егорыч, старый одинокий алкоголик, значительную часть свободного времени (а у него все время было свободным) проводил в захудалой рюмочной в Финском переулке в ожидании счастливого случая. Под счастливым случаем он понимал доброго дядю, который ни с того ни с сего угостит старика рюмкой водки. Самое интересно, что время от времени такое действительно случалось – пьяный человек щедр и сердоболен и готов иногда помочь ближнему. Правда, в морду ближнему он тоже даст без особенной причины, но это уж, так сказать, профессиональный риск.

В этот день Егорыч с утра чувствовал, что ему повезет. В рюмочной к нему подсел рослый плечистый парень с широким восточным лицом и ласково улыбнулся:

– Дед, давай-ка со свиданьицем!

Парень пододвинул Егорычу стакан, в руке у него забулькала поллитровка. Егорыч облизнулся в предвкушении.

– Я в Казахстане был, – сказал он благодетелю, – и казахов очень уважаю.

Ему хотелось сказать хорошему человеку что-то приятное.

– Да-да, – улыбался тот, – казахи хорошие, киргизы хорошие, узбеки хорошие, все хорошие. Выпьем, дед, за хороших людей.

Егорыч радостно опрокинул стакан в глотку, живительная влага побежала по пищеводу, весело обожгла желудок. Мир стал лучше и добрее, сердце молодо забилось в груди.

– Скажи мне, хороший человек, – сказал благодетель, наливая по второй, – у каких это крутых ребят ты курьером работаешь?