Сентиментальный душегуб

Наутро Валерик стал опять собираться к Генке Толоконникову, потому что тот затеял полное переоборудование гаража и поэтому решал математические задачи нарочно медленно, чтобы Валерик подольше ему помогал. Выждав после его ухода часа полтора и выпроводив Лизавету на прогулку, я набрала номер Толоконниковых. Трубку взяла Алка. После взаимных приветствий я сказала, что хотела поинтересоваться у Генки, есть ли толк в моем зяте, но Генка с Валериком уже ушли в гараж, на что я и рассчитывала.

– Да бог с ними, Алка, ты-то как живешь?

– Работаю, Наташка, так много работаю… Иногда так хочется все бросить… Друзей не вижу, никуда, кроме банка, не хожу, скоро собственного мужа узнавать перестану.

Я сочувственно поддакивала.

– Да, а ты знаешь, кто у нас теперь начальником департамента ценных бумаг? – оживилась Алка. – Виктор Михалыч!

– Какой Виктор Михалыч? – фальшиво удивилась я.

– Уже и не помнит, – рассмеялась Алка, – а Генка говорил, что у вас с ним на работе что-то было.

– А он-то откуда знает? – на этот раз я удивилась по-настоящему, а потом сообразила, что та самая Сашенька, его бывшая пассия, Генке и наболтала, уж лаборантки-то всегда все знают! Ладно, Толоконников. Пока ты мне нужен, но я тебе припомню!

– Такой стал крутой, – трепалась Алка, – сам на «БМВ» ездит, квартиру поменял, собирался с женой расходиться, но передумал, барахла много нажили, никак не поделить было. Зато такую девицу себе завел, что у нас все начальники отпали.

– Ваша, что ли, из банка? – я постаралась, чтобы в моем голосе звучал интерес старой сплетницы и больше ничего.

– Ага, ох, Наташка, куда нам теперь против молодых!

«Это уж точно», – подумала я и как можно поскорее распрощалась с Алкой.

Да, похоже, Виктора Михалыча следует вычеркнуть из моих дальнейших планов. Даже если я надену все Лизкины шмотки, куда мне против банковской красотки! Мне остаются только нищие художники…

Когда я сделала последний вывод, настроение испортилось окончательно.

Решив забыться в домашней работе, я так успешно следовала этому благому намерению, что к вечеру падала от усталости и, уже ложась спать, вспомнила, что Гертруда Болеславовна просила помочь ей с квартирой, вернее, найти кого-то из агентов по недвижимости. Сама я давно этим не занималась, но знакомые у меня в том бизнесе остались, а то если с улицы прийти, то облапошат старуху, как пить дать. Дело в том, что соседка Гертруды умерла. А она была одинокая, и ее комната никому не досталась. Поэтому дети и внуки Гертруды решили комнату выкупить, Гертруда, как соседка, имела приоритет, и денег надо было меньше платить.

Я поискала в своих записях и нашла нужные телефоны, а потом решила позвонить Гертруде Болеславовне домой, а то завтра из головы все вылетит. Уже набирая номер, я внезапно остановилась. Гертруда жила в районе «Техноложки», она мне говорила, и телефон ее начинался с трехсот пятнадцати…

Если бы вчера не пришла Кристинка и не рассказала мне невероятную историю про убийство Светиного любовника, если бы я по-прежнему мечтала и грезила о лохматом художнике, если бы Алка не рассказала мне, что у Виктора молодая любовница, я бы и дальше продолжала быть полной идиоткой и прятать голову под крыло. Но теперь семена упали на благодатную почву, и в моей голове, освобожденной от сентиментальной чуши, сложилась ясная и страшная картина.

Тот тип с усами взял у Владимира три карточки. На них были имена и телефоны трех женщин. Одну из трех он должен был убить. Но поскольку он не знал, которую, то он на всякий случай убил всех трех, двух точно. На одной карточке было имя: Нина Ивановна и телефон, начинающийся с трехсот пятнадцати…

Я набрала номер Гертруды и выяснила, что соседку ее звали Нина Ивановна, работала она телефонным диспетчером и координаты ее были на таких карточках, что раздают в метро.

Умерла Нина Ивановна от сердечного приступа, но сейчас импортных лекарств сколько угодно, можно найти на все случаи жизни и смерти. Как она пустила незнакомого человека в квартиру, это уже детали. Но кому выгодно было заказать немолодую бедную женщину, кроме Гертрудиных родственников? Стоп! Ведь Володя говорил, что карточку с Ниной Ивановной он взял позже, значит, это не та жертва. Я уже протянула руку, чтобы позвонить Володе, но вовремя одумалась. Еще подумает, что я навязываюсь, ищу повод для встречи. Сама разберусь, не маленькая.

Значит, остаются еще две карточки. Одну ему сунули в руки на вернисаже и, когда мы сидели в кафе, он вспомнил, что на ней было написано – «Белая Галина». Мы еще удивились – кто такая. Мои глаза рассеянно скользили по кухне и остановились на упаковке бульонных кубиков. Я вскочила так резко, что такса Ромуальд свалился со стула и укоризненно на меня посмотрел. Галина Бланка! Белая Галина! Вот почему у Кристинки возникли куриные ассоциации!

Значит, потом преступник попытался убить Галину Белую, и опять не попал в точку, во‑первых, потому что Белая Галина – опять не та карточка, а во‑вторых, снова получилась накладка и вместо Галины убили не ту женщину.