Сентрал-парк

У Алисы сердце заколотилось о ребра, но она постаралась унять волнение. Да, почерк похож на Вона, но это не обязательно указывает именно на него.

– После убийства, – продолжил Кейн, – были проведены безуспешные поиски в базах данных Vicap. Я не должен вам этого говорить, но скажу: наши хакеры проникли также в базы данных полиции европейских стран: в немецкую Viclas, во французскую Salvac.

– Надеюсь, это шутка?

– Не надо изображать испуг, на войне как на войне. – Он подмигнул. – Короче, теперь вы знаете, как я узнал о серии убийств и нападений, совершенных Эриком Воном в Париже с ноября 2010 по ноябрь 2011 года.

– Вы видите связь?

– Я просил о встрече с вашей начальницей, директором криминальной полиции.

– С Матильдой Тайландье?

– Встреча была намечена на следующую неделю в Париже. Перед этим я отправился в Ирландию. Просмотрев базы данных разных стран, я выяснил, что восемь месяцев назад в Дублине было совершено еще одно убийство.

– Жертва, почерк – все похоже?

– Мэри Маккарти, 28 лет, студентка-третьекурсница Тринити-колледжа. Найдена в комнате университетского общежития, задушена колготками.

– Думаете, это тоже Вон?

– Разве это не очевидно?

– Нет.

– След Вона затерялся в Париже после нападения на вас. С тех пор он стал призраком. Французская полиция не продвинулась в расследовании ни на йоту.

– Что дальше?

– Сказать, что я думаю? Вон – убийца-хамелеон, перевоплощающийся при любой угрозе. Я считаю, что он давным-давно покинул Париж, сделал остановку в Ирландии, а сейчас находится в Соединенных Штатах.

– Потому что вы расследуете два более-менее схожих убийства?

– Совершенно идентичные, – поправил ее Кейн.

– Вон – не первый убийца, душащий свои жертвы нейлоновыми колготками.

– Не придуривайтесь, Шефер. Вон убивал очередных женщин колготками предыдущих жертв. В этом особенность его почерка, вам ли это не знать!

– Чем задушена бостонская жертва?

– Бело-розовыми колготками. Именно такие были на ирландской студентке в день ее смерти.

– Спокойствие! Ваш ирландский или американский убийца – простой имитатор. Сообщник, подставное лицо, восторженный поклонник, тщательно воспроизводящий подвиги предшественника.

– Подражатель? В телесериалах их показывают ежедневно, но я с такими ни разу не сталкивался за все пятнадцать лет работы. В реальной жизни их не существует.

– Еще как существует! Нью-йоркский Зодиак, дело Хэнса…

Он поднял руку, чтобы ее остановить.

– Случаи тридцатилетней давности из учебников криминалистики…

Алиса не смутилась.

– Я была лучшего мнения о ФБР. Вы всегда с такой готовностью попадаетесь в подстроенные вам ловушки?

Гэбриэл начал закипать.

– Знаете, Алиса, я вас щадил, но раз вам подавай неопровержимое доказательство – извольте, я вам его предоставлю.

– Неужели?

– Знаете, какие колготки носила бедная ирландка?

– Сейчас узнаю.

– Кружевные колготки для беременных с сине-зелеными змейками. Точно такие же, как те, что были на вас два года назад, когда вас чуть не убил Вон.

Молчание. От этой подробности у нее по спине пробежал холодок. Полиция не сообщала ее прессе. Как подражатель умудрился узнать марку и расцветку ее колготок?

Она потерла виски.

– Что ж, допустим. Выкладывайте вашу версию.

– Моя версия такова: то, что Вон нас с вами соединил, – это вызов. Его отпечаток укрепляет мою версию. Берем вас: вы служите во французской полиции, знаете его, как никто, неутомимо его преследовали. Он убил ваше нерожденное дитя. Вы люто его ненавидите. Теперь я: агент ФБР, ведущий расследование и напавший на его след в Штатах. Двое полицейских против него одного. Двое полицейских, рвущихся спустить с него шкуру, но со своими тараканами, со своими демонами. Мгновение – и они превращаются из охотников в жертв.

Алиса отнеслась к этой возможности со смесью возбуждения и страха. В этой перспективе было что-то пугающее.

– Независимо от того, стоит или нет за этими убийствами Вон, у него наверняка завелся последователь. Может, кто-то орудует с ним заодно. Вчера вечером вы еще были в Дублине, я – в Париже. Так или иначе, кто-то загрузил нас в самолеты. Не считаете же вы, что преступник вездесущ?

– Нет, не считаю.

Алиса обхватила руками голову. Дело принимало неожиданный оборот, уже несколько часов оно заставляло ныть ее старые раны, обнажало былые беды и муки, с которыми она билась уже не один год.

– Знаете, что не дает мне покоя, Кейн? Не понимаю, зачем вы так долго ждали? Почему сразу не сказали мне, кто вы такой?

– Потому что сначала я должен был больше о вас узнать. Как вы в этом замешаны, из чего исходите. Главное, мне нужно было собрать побольше информации, чтобы Бюро не отстранило меня от этого расследования. И потом, между нами говоря, больше всего я не терплю оставаться в дураках.

– Зачем было называться джазистом?

– По наитию, без всякой задней мысли. Всегда любил джаз, а Кенни – мой лучший друг. Он саксофонист, провалиться мне на этом месте!

– Ну и какие будут предложения?