Сепар

Ярко-рыжий щенок был девочкой. И похоже, что мать выделяла её среди всех щенков за цвет шкурки и особую ласковость. Когда щенку исполнилось три месяца, мать стала водить щенков на поле – учила их охотиться на кротов и полёвок и попутно, раскапывая норы, учила, какие корни можно есть, а какие не стоит. Рыжий щенок всегда держался возле матери. Другие щенки, выслушав урок, разбегались по полю.

Были и другие источники пищи. Зося водила щенков к входу в продовольственный магазин. Там они побирались. Иногда люди, выходившие из магазина, давали что-нибудь: сушку, сухарик, кусочек булки. Но редко. Иногда что-нибудь давали прохожие. Чаше всего чёрствый хлеб или куриные косточки. Хорошо, если хлеб был умеренно чёрствым и поломан на куски. Но случалось, что собакам кидали полбуханки, и она была тверда, как камень. Случалось, что и косточки бросали в полиэтиленовом пакете, не дав себе труда вытряхнуть их из пакета на землю.

Если бы Зося умела рассуждать, как люди, она думала бы примерно так: «Милые мои, спасибо вам. Однако если я собака, то это вовсе не значит, что ко мне можно относиться по-скотски! Размочите хлеб в молоке для моих детей и не заставляйте их глотать полиэтилен, это опасно».

Но Зося была собака и испытывала только досаду, разгрызая хлеб-булыжник и аккуратно отделяя плёнку от косточек. Но и дары прохожих были редкостью.

Самыми лучшими помощниками были дворники и мусорные баки. Дворники выкапывали из недр мусорных баков пищевые отходы и отдавали собакам. Дворники были добры, некоторые из них ласкали собак и давали им забавные клички. Ярко-рыжего щенка они прозвали Рыжуха. По воскресным дням, когда дворники отдыхали, Зосе самой удавалось вспрыгнуть на край железного контейнера и покопаться в нём в поисках чего-нибудь съедобного.

Будучи наблюдательной, она заметила, что в последнее время съедобного в баках было всё меньше и меньше. Почему, она не знала. Впрочем, она относила это на счёт конкуренции. В мусорных баках по утрам копались люди с сумками. В сумки они складывали всё, что можно было съесть и обглодать. Собакам они ничего не оставляли. Они приходили, как только начинался рассвет, и надо было успевать прийти до них, иначе интересы людей и собак сталкивались, и эти люди прогоняли собак, швыряли в них чем ни попадя. В таких случаях на них было не грех и полаять. Но когда Зося поняла бесполезность лая, она стала помалкивать и уходила в поисках другого мусорного бака, где не было людей. Но таких баков почти не было.

В общем, собаки перебивались как могли. Надежнее всего была степь. Там, по крайней мере, не было конкуренции.

Зося обучала щенков не только добывать пищу, но и различать звуки. Между домом с родным подвалом и степью существовала дорога. Дорогу надо было перебегать быстро, когда поблизости не было громадных гудящих и фырчащих чудовищ. Однажды Зося показала щенкам, что происходит с собакой, когда она попадает под колёса такого чудовища. Собака лежала на обочине дороги и не шевелилась. Щенки втягивали воздух, не отводя взглядов от неподвижного тела. Они чуяли, что пахнет смертью.

Иногда громыхало над головой, когда они копали ямки в степи. Пропадало солнце, громыхало, и что-то вспыхивало и гасло, а потом начинался дождь. Зося была спокойна. Щенки тоже не боялись. Но иногда начинало греметь и громыхать над степью, и что-то свистело и визжало в вышине, но сияло солнце, и дождь не шёл. В этих случаях Зося проявляла большое беспокойство. Она прекращала раскапывать мышиные норы и прислушивалась. Свист заканчивался далёким ударом, как будто что-то громадное и тяжёлое рушилось сверху, земля вздрагивала. Зося собирала щенков и спешила в подвал. В подвале, она считала, было безопасно.

В конце апреля случилась беда. Вся семья была в степи. Зося, как всегда, добывала пищу, усердно работая лапами и отбрасывая в сторону комья свежей земли. Щенки наслаждались молодой травой, солнечным теплом. Они носились кругами вокруг матери, нападали друг на друга, падали, образуя кучу-малу, имитировали драку и снова неслись по кругу, всё больше и больше удаляясь от матери. И вдруг начался грохот над их головами. Зося прекратила работу и сделала попытку собрать детей, чтобы срочно вести их в подвал. Но в это время близко от неё что-то упало и взорвалось, рассыпая вокруг тучи осколков. Один из них пробил тело Зоси насквозь. Щенки бросились врассыпную. Но двоих из них осколки настигли.

Вверху продолжало громыхать. Трое оставшихся в живых, в том числе и ярко-рыжий щенок, в панике бежали по степи, пока на их пути не встретился лесок. Они сели под акацией, тяжело дыша и вывалив розовые языки, смотрели на то место, где была их мать. Издалека они видели, что она лежит и не двигается. Это их озадачило. Отдышавшись, они, несмотря на продолжающийся грохот, осторожно стали приближаться к лежащей неподвижно матери. То, что они увидели, подойдя к ней, озадачило их ещё больше. У Зоси был вырван осколком бок, и кровь, изливаясь из недр тела, нехотя впитывалась в землю. Поодаль лежали их убитые осколками братья.