Септимий Север. Африканец на Палатине

Сходка трёх легионов Верхней Паннонии провозгласила Луция Септимия Севера императором, который тут же принял имя Пертинакса, обозначая себя как преемника законного правителя и мстителя за него. Далее Север разослал своих людей в соседние провинции, привлекая командующих легионами на свою сторону. И, надо сказать, это ему полностью удалось. В итоге он обеспечил себе поддержку 16 легионов из Верхней и Нижней Панноний, Верхней и Нижней Мёзий, Дакии, Реции, Норика, Верхней и Нижней Германий. Таким образом, Север изначально получил в своё распоряжение больше войск, нежели имели другие возможные претенденты¹². Более того, он сумел договориться с Альбином, направив ему послание, в котором уже как действующий император назначал его цезарем. Альбин, решив, что станет соправителем Севера, оставался на месте, а новопровозглашённый император, подчинив себе все римские владения в Европе, кроме города Византия, повёл войска на столицу¹³.

Действовал Луций в лучших традициях римских полководцев – решительно, стремительно, разделяя со своими воинами все трудности похода: «Север же, не давая времени для промедления, приказал им снарядиться как можно легче и объявил об отправлении к Риму; распределив средства и припасы на дорогу, он двинулся в путь. Поход он совершал быстро, форсированным маршем и с сильным напряжением, нигде не задерживаясь и не давая времени для передышки, разве что настолько, чтобы воины, немного отдохнув, продолжали путь. Он разделял с ними их труды, пользовался простой палаткой, и ему подавали ту же пищу и то же питье, какие, как он знал, были у всех; нигде он не выставлял напоказ императорскую роскошь. Поэтому он обеспечил себе ещё большую преданность воинов; уважая его за то, что он не только вместе с ними переносит трудности, но первый берет их на себя, воины ревностно выполняли всё».¹⁴

Весть о походе Севера на Рим вскоре достигла столицы. Встревоженный Дидий Юлиан стал принимать свои меры противодействия грозному сопернику. Сам он был достаточно опытным полководцем, одержавшим немало побед, но беда его была в том, что в отличие от Севера и Нигера он не располагал боевыми легионами! Со времён Августа на землях Италии не было постоянных войск, исключая преторианские когорты. А они в силу ограниченной численности и отсутствия настоящего боевого опыта (случаи отправки преторианцев на войну за пределы Италии были редки) воинской доблестью никак не блистали. Потому Юлиан с самого начала надеялся исключительно на успешную оборону столицы.

Сенат послушно принял затребованное Дидием постановление, объявлявшее Луция Септимия врагом Рима, а сам город стал готовиться к отражению наступающих войск. Дион Кассий – очевидец, и весьма заинтересованный очевидец, ибо никак он не мог желать успеха Дидию Юлиану, дал очень яркое описание тогдашнему состоянию столицы Империи: «Город в эти дни превратился не во что иное, как в военный лагерь, расположенный словно во вражеской стране. Среди тех, кто занял позиции, царил полный беспорядок, поскольку в учениях участвовали люди, кони и слоны, каждый на свой лад, а остальных охватил великий страх при виде вооружённых людей, которых они ненавидели. Бывало и так, что нас охватывал смех, так как и преторианцы не совершали ничего, что соответствовало бы их званию и притязаниям, поскольку они привыкли к изнеженному образу жизни, и моряки, вызванные из флота, стоявшего в Мизене, даже не знали, как заниматься боевой подготовкой, а слоны, которых обременяли башни, больше не хотели терпеть на своей спине погонщиков и сбрасывали их на землю».¹⁵ Беда была в том, что слоны эти содержались в Риме исключительно для торжественных шествий и потому вовсе не желали быть грозными боевыми великанами.

В отчаянии, понимая безнадёжность противостояния легионам Севера, Дидий Юлиан попытался избавиться от соперника, подослав к нему наёмных убийц. Любопытно, что он посылал «мастеров кинжала» и к Песцению Нигеру. Судя по всему, безрезультатно. Попытка устранения Севера также провалилась, хотя среди посланных убийц был и некто центурион Аквилий, известный рядом успешных ликвидаций неугодных сенаторов¹⁶. Не удалось и воздействовать на армию Севера сообщением об объявлении его сенатским постановлением «врагом отечества». Послы сената, прибыв в стан наступающих легионов, то ли осознав обречённость своей миссии, то ли получив приличную мзду от провозглашённого императора, выступили перед воинами и горячо поддержали Севера.