Септимий Север. Африканец на Палатине

Важнейшим идеологическим мероприятием Севера в те дни стало проведение невероятно пышных символических похорон Пертинакса. Собственно, этот злосчастный принцепс уже был кое-как погребён безо всяких торжеств. Теперь же не правивший и трёх месяцев Пертинакс удостоился упокоения подобно величайшим властелинам Рима. Север распорядился воздвигнуть храм в его память, «повелел, чтобы его золотую статую возили в цирк на колеснице, запряжённой слонами, и чтобы в других амфитеатрах в его честь были установлены три позолоченных кресла³²». На погребальные носилки уложили восковую статую покойного в триумфальном одеянии. Более того, дабы создать иллюзию подлинности происходящего, специально приставленный мальчик добросовестно отгонял павлиньими перьями от изображения мух, как бы даже не от мёртвого, а от спящего. В прощании участвовали все сенаторы вместе с жёнами в траурных одеждах. Женщинам повезло больше: если их мужья стояли на открытом месте в римскую летнюю жару, то жены разместились в тени портиков³³. Север, поднявшись на ростры, произнёс похвальную речь в память Пертинакса, которая сопровождалась возгласами сенаторов, приличествующими траурной церемонии. Самые громкие восклицания прозвучали при завершении императорской речи. Должно быть, в благодарность за её окончание. Ведь, судя по текстам сохранившихся или же воссозданных речей, Север любил блеснуть красноречием, и краткость, похоже, не была его сильной стороной. Наконец, носилки с восковым «покойником» поместили в трёхярусную башню, являвшую собою подлинно августейший погребальный костёр. Когда консулы поднесли огонь, из башни вылетел заранее там помещённый и своевременно выпущенный орёл, символизирующий апофеоз – обожествление Пертинакса. Так Север исполнил свои обещания: Пертинакс отомщён, достойно августа погребён и обожествлён.

Теперь окончательно утвердившийся в Риме император обратился к делам насущным, каковых было предостаточно. Самым неотложным стала подготовка к походу на Восток, где пребывал другой претендент на владычество в Империи, обладавший немалым числом легионов и большими ресурсами восточных провинций державы. Дабы закрепить своё влияние в столице и авторитет в армии, Септимий провёл традиционную раздачу народу, организовал всевозможные зрелища – гладиаторские бои, состязания атлетов, гонки на колесницах в цирке. Преторианцев он быстро сумел заменить отобранными из своих легионов лучшими воинами, в основном иллирийцами. Число их изначально составило 15 000. Куда же делись прежние, за сотую милю от Рима изгнанные преторианцы? Ни к каким мирным трудам эти люди – профессиональные военные годны не были, да и не стремились к таковым. Потому выбирали себе занятия иного рода. Часть их умножило число гладиаторов в провинциальных цирках, но основная масса занялась разбоем, сделав дороги Италии небезопасными, чего не наблюдалось со времён царствования Тиберия (14–37 гг.). При нём, как известно, италийские земли были избавлены от разбойников. Теперь борьба с ними ложилась на плечи новой императорской гвардии.

Север тем временем самым энергичным образом готовился к восточному походу. Его действия свидетельствуют о выдающемся таланте военного организатора, что и обеспечило ему конечную победу в противостоянии с соперниками. Для начала он укрепил свой тыл в столице. Префектом претория стал уроженец Лептиса и возможно родственник Луция по матери Гай Фульвий Плавциан. Оба зятя принцепса – Аэций и Проб стали консулами, получив от тестя и немалую денежную поддержку. Новым префектом Рима был назначен преданный Северу Домиций Декстр. Не обошлось и без чистки сторонников Дидия Юлиана в высшем эшелоне власти. Выступив в сенате, принцепс потребовал присудить их к конфискации имущества и смертной казни. Поскольку он добился одобрения сенаторами этого жестокого деяния, то формально не нарушил клятвы и по его же инициативе принятого постановления. Расправа прошла не беззаконно, но по приговору императора и с официального одобрения сената. Особую активность Север проявил в делах судебных. Невольно вспоминается, что в детстве он более всего любил игру, где ему отводилась роль судьи. На сей раз ему пришлось разбирать и дела судей, на которых поступили многочисленные жалобы провинциалов, изобличавших недостойных служителей Фемиды в коррупции и прочих злоупотреблениях. Север стремился действовать справедливо и строго, чтобы поднять свой престиж в народе, да и навести порядок в правовой системе. Римляне также должны были быть ему благодарны за то, что он в короткий срок сумел улучшить снабжение столицы хлебом, пришедшее в упадок за недолгое правление Дидия Юлиана.