Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

Яркий контраст насыщенной многочисленными шумами сцене охоты на оленей являет следующая сразу за ней сцена в покоях замка. В строфе 48 в семи из 18-ти строк в оригинале используется аллитерация на l, позволяющая передать тишину в спальне Гавейна и вкрадчивость проскользнувшей туда леди. Из других аллитерирующих звуков h, st и s — глухие, поддерживающие ощущение тишины. Звонкие d, w и b аллитерируют в строках, связанных с проникновением леди в комнату и ее приближением к постели. Резкими звуками, нарушающими тишину, могут считаться только g и k: аллитерация на g используется в строке с именем героя — Гавейн, — а k аллитерирует в трех строках, связанных с балдахином над кроватью и спускающимися от него занавесками, из-за которых Гавейн выглядывает, когда слышит звук открывающейся двери; с этим движением Гавейна и звуком k нарушается спокойствие в комнате.

Функциональным становится и лексическое богатство “Сэра Гавейна”. Так, описание Гавейна, отправляющегося из Камелота на поиски Зеленого Рыцаря на своем коне Гринголете (его имя, несомненно, аллитерирует с именем героя), дано при помощи галлицизмов, так как детали вооружения рыцарей носили в основном французские названия. Специализированная французская лексика преобладает и в сценах охоты на оленей, так как этот род охоты был привилегией знати, т.е. аристократов нормандского происхождения. Детальное изображение процесса разделывания оленьих туш насыщено французскими терминами, обозначающими те или иные части туши, а также способы их вырезания: “Syþen þау slyt þe slot, sesed þe erber, / Schaued wyth a scharp knyf” — “Затем они сделали разрез по ложбине в верхней части груди” (slot — др.-фр. esclot), взялись (sesed — др.-фр. seisir) за пищевод (erber — др.-фр. erbiere), / Вырезали его острым ножом”.

Охота на кабана — более распространенный и древний вид охоты, поэтому она описывается с использованием скандинавских заимствований. Окружая логово кабана, охотники оказываются “на скалистом холме на краю болотистой чащобы”: “In a knot (др.-исланд. knottr) bi a clyffe, at þe kerre (др.-исланд. kjarr) syde”. Враждебность северного зимнего ландшафта, который Гавейн пересекает в поисках Зеленой Часовни, подчеркивается многочисленными северными диалектизмами и скандинавизмами, бОльшая часть которых включена в аллитерацию: Þе skwez (др.-исланд. ski “облака”) of þe scowtes (др.-исланд. skuti “нависшие скалы”) skayned (др.-исланд. skeina “пастись”) hym þoght (Ему казалось, что на нависших скалах паслись облака).

Экспериментаторство английского поэта выявляется и в строфической организации произведения. Он решается на попытку синтеза двух поэтических направлений: поэзии аллитерационного возрождения и рифмованного стиха, служившего ей объектом противопоставления. Совмещение дифференциальных признаков двух направлений, как и всегда в романе, обусловлено семантикой. События разворачиваются в длинных аллитерационных строках (их число колеблется от 12 до 37), сгруппированных в строфы, которые завершаются рифмованными строками (так называемым “припевом с колесом” — bob and wheel) с константной структурой: одноударная строка плюс четыре трехударных строки со общей схемой рифмовки ababa. Такое строение позволяет создать баланс между ощущением организованной по одному шаблону структуры и чувством свободы и гибкости, так как размер строфы изменяется в зависимости от конкретного момента в повествовании.

Аллитерационные строки характеризуются большим количеством деталей, тщательно разработанными речевыми оборотами, сложными синтаксическими структурами, тогда как рифмованные написаны простыми предложениями. Иногда поэт приберегает для рифмованной и лаконичной части строфы важную информацию. Чаще всего она заключает в себе какой-нибудь тезис или обобщает содержание аллитерационных строк. Так, например, при появлении в Камелоте Зеленого Рыцаря (неестественно огромного, полностью зеленого, громовым голосом бросившего вызов рыцарям Круглого стола) все присутствующие в пиршественном зале вдруг замолчали. Вслед за описанием этой ситуации в аллитерационных строках автор в рифмованной части уточняет (чтобы читатель не воспринял поведение рыцарей Артура неверно), почему же установилась такая тишина:

Рыцари замерли в ожиданье:

Из учтивости каждый ждал,

На короля обратя вниманье,

И ни слова никто не сказал (11).