Серафим

Он отдал меня на попечение Мими, целомудренно поцеловав, чем вызвал кучу вздохов – разве публичное проявление чувств имеет тут значение? – прежде чем направиться к своим товарищам.

– Впечатляющее появление, крылышко. – От знакомого голоса у меня сжались и плечи, и крылья.

Не оглядываясь, я отмахнулась от Евы. Думала, она поняла намек, но внезапно она оказалась рядом со мной, ухмыляясь.

На самом деле. Святое оперение. Ухмыляясь.

– Ты думала, что я махнула, чтобы ты подошла? – спросила я.

– Сколько минуло? Четыре года? Пять?

– Недостаточно долго.

Ее ухмылка стала шире, приподняв и без того высокие скулы.

– Вот-вот начнется, – сказала Мими, положив конец враждебному воссоединению.

Взгляд Евы скользнул к Мюриэль, к ее руке, обхватившей мое предплечье в знак поддержки и привязанности. Несмотря на то, что воздух был таким же приятным, как в гильдии, я задрожала.

– Тишина. Тишина. – Голос Клэр рикошетом отразился от пылающего кварца, усиленный формой каньона. – Как вы все, должно быть, уже слышали, два месяца назад Сераф Ашер получил испытательный срок за то, что пренебрег своими обязанностями архангела, чтобы помочь неоперенной. В прошлом месяце мы проявили к нему снисхождение и позволили вернуться на землю, потому что неоперенная, о которой идет речь, – она сделала жест в мою сторону, и все взгляды обратились ко мне, – остро нуждалась в спасении.

Ого… Могла ли она сделать так, чтобы я выглядела еще более несчастной дамой в беде? То есть я была в беде, но как ей не стыдно выставлять мое положение напоказ.

– Слышала, ты взялась за Барбару Хадсон. – Ева понизила голос. – Не могу решить, бесстрашная ты или безрассудная. Все знают, что подписываться на этого мясника – табу.

– Ишимам следовало лучше обозначить ее грех. – Я больше не содрогалась от воспоминаний, но мои кости все еще холодели. – Юридическое право вводило в заблуждение.

Клэр продолжила:

– Хотя Сераф Ашер обещал вернуться, как только она будет в безопасности, он остался в мире людей на дополнительный месяц, который потребовался его протеже для вознесения, оставив нас шестерых выполнять за его небесными обязанностями.

Ева выпустила воздух.

– Не многовато ли драматизма?

Я искоса взглянула на дочь архангела. Повинуясь типичной небесной манере, Клэр не очень-то присутствовала в жизни Евы, но я представляла себе, что, когда она вознесется, эти двое воссоединятся из-за их взаимодополняющих змеиных, бездарных личностей.

– В конце концов наш брат сдержал свое слово и вернулся, поэтому мы, Совет, проголосовали за то, чтобы простить его небрежность. Однако… – Клэр позволила своему голосу затихнуть.

Ашер стоял ко мне спиной, поэтому я не могла прочесть выражение его лица, но в его плечах чувствовалась расслабленность, а в позе гибкость. Как он мог быть таким спокойным? То есть да, мы много занимались сексом и эндорфины все еще циркулировали в организме, но мой желудок напоминал змеиную яму.

Я рассматривала шеренгу сверкающих крылатых архангелов, пытаясь разглядеть их выражения в преломленном сиянии арки, чтобы отличить друга от врага. За исключением Дэниела, который безмятежно улыбался, и Клэр, явно жаждущей крови, выражения остальных оставались зловеще загадочными.

– Однако, – повторила Клэр, ее громовой голос спугнул пару щебечущих воробьев с их перламутровых насестов, – у нас есть два предмета разногласий. С первым, я уверена, разберемся быстро. Второй, что ж, второй – истинная причина публичных слушаний.

Ева скрестила руки на своем неоново-голубом платье.

– Первый вопрос касается решения Ашера погасить душу, когда мы позволили ему отправиться обратно на землю. Как вы все знаете, архангелы не занимаются сжиганием душ. Особенно Троек, которые, как правило, – она сделала большое ударение на этом слове, точно подготавливая толпу ко второй части слушанья, – уничтожают себя сами. Эта Тройка пытала протеже Ашера, поэтому его реакция показалась уместной сама по…

– Душа Барбары Хадсон загнивала, Клэр. Сколько раз мы обсуждали вопрос об исключении ее из системы рангов гильдии? Если мне не изменяет память, Гидеон снова поднимал сей вопрос в прошлом году. – Сераф Дэниел указал в сторону светловолосого архангела с блестящими клюквенными крыльями и в комбинезоне Элвиса.

– Не знала, что они могут вручную удалять грешников из системы, – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ева фыркнула.

– Конечно, не знала. Офанимы любят, чтобы все было красиво и расплывчато. Привилегия вознесения.

– Клэр, окажись твоя дочь в лапах этой Тройки, – если бы сахарная вата издавала звук, это был бы голос Гидеона, – ты бы наверняка поступила так же.

Взгляд Клэр остановился на Еве.

– Вы правы. Я бы оборвала жизнь этой женщины.

– Да, конечно, – буркнула Ева себе под нос.

Ее голос не мог долететь до матери, но выражение лица, должно быть, сказало все за себя, потому что тонкая шея Клэр выпрямилась.

– Я думала, вы двое любите друг друга, – прошептала я.

– Лей пожертвовала своими крыльями, потому что мать не хотела давать Джареду шанс на искупление. Я никогда не прощу ее за это.