Серафим

– Это действительно не проблема, Клэр, – продолжил Дэниел. – Но если Совет должен поставить вопрос о действиях нашего брата на голосование, то давайте сделаем это сейчас и закроем тему раз и навсегда. Все, кто выступает за принятие мер против решения Ашера устранить душу, которая сама бы себя уничтожила, пожалуйста, говорите сейчас.

Ни один архангел – даже Клэр – не произнес ни слова.

Я нахмурилась. Зачем устраивать такой спектакль, если она на стороне Ашера? Неужели она почувствовала, что ее принудили освободить половинку моей души от ответственности за совершенное преступление? Выражение ее лица оставалось спокойным, осанка расслабленной. Ничто в ней не говорило о страхе. Казалось, она довольна результатом.

Ох, ангелы… Все это часть ее плана, идеальный переход к главному событию. Эта демонстрация снисходительности изображала ее как уравновешенную, в то время как преступление показало Ашера вспыльчивым ангелом, который по прихоти приносит смерть.

– Теперь перейдем к сути этого процесса. – Клэр шагнула к Ашеру, точно прокурор, приближающийся к трибуне свидетелей. – Недавно один ишим довел до моего сведения нечто действительно неприятное, что Совет обсуждает уже несколько недель. – Она сделала драматическую паузу. – Наш брат спас недавно умершего нефилима, и не одного, а двух, переселив их пагубные души в тела младенцев, которые затем были похищены и подброшены в наши гильдии.

Ей пришлось перевести дыхание.

– К. Нашим. Детям, – продолжила она.

В воздухе витало напряжение.

Дэниел хлопнул в ладоши.

– Тише, пожалуйста!

Толпа успокоилась, затихла настолько, что я могла слышать, как волны моря Нирвана бьются о дальний берег Каньона. Если только это не звук моего пульса.

– Вопиющего проступка Серафа Ашера достаточно, чтобы исключить его из Совета, и мы, конечно, разберемся с этим, но прежде всего нам нужно решить судьбу этих павших. Я видела и беседовала с обоими детьми, одного из которых Ашер воспитывает как свою дочь, а другого он доверил офану Тобиасу из нашей венской гильдии, где он вместе с супругом растит мальчика как своего сына. Оба четырехлетних ребенка несут в себе тревожное количество воспоминаний из прошлой жизни; воспоминания, беспокоящие бурными эмоциями, которые они вызывают у обоих нефилимов. Да, они юны и относительно безобидны, но что произойдет, когда они станут подростками и выместят насилие на своих сверстниках? На ваших детях?

– Кого он спас? – Голос Евы был легче теплого ветерка, что развевал длинные пряди ее черных волос.

Ей не сказали…

– Кого? – повторила она, на этот раз глядя на меня пристальным взглядом своих карих глаз.

– Кого мы потеряли четыре года назад, Ева?

Она нахмурилась, но затем ее брови взлетели вверх.

– Лей? Он спас Лей?

– Он спас Лей.

– Черт, – выдохнула она. – Черт. – Миновала долгая пауза. – Кто второй?

– Джаред.

Глянцевые губы Евы приоткрылись, когда ее мать возобновила свой монолог.

– Я поставила судьбу детей на голосование Совета, но поскольку Семерых сейчас шестеро, и Совет разделен, мы не смогли прийти к решению.

Улыбка Дэниела стала ярче. Хорошо, он мне нравился. Действительно нравился. Очевидно, он на стороне Найи.

– Разумеется, Сераф Ашер не может голосовать по этому вопросу.

– Разумеется, – повторил Ашер, чем заслужил яростный взгляд Клэр.

Пять архангелов рядом с Клэр сдвинулись с места. Двое шагнули к Дэниелу – светловолосый Гидеон и темноволосый мужчина с зелеными крыльями с позолоченными кончиками и в черной замшевой форме. Два других подонка выстроились рядом с Клэр.

Ух ты. Я только что назвала их подонками, а мои кости крыльев даже не дрогнули. Хотя сейчас не время радоваться, я не могла не ощутить прилив восторга.

– По этой причине мы просим вас о помощи. Однако во внимание будут приняты только ангельские голоса. Мы не хотим обидеть наших замечательных neshamim, но их вердикт наверняка будет предвзятым, поскольку мы имеем дело с человеческими душами. И…

– Прости, что прерываю, Сераф Клэр, но мы имеем дело не с человеческими душами. Речь о небесных душах. – Ашер медленно повернулся лицом к морю людей, заполнивших ущелье. – Раз уж мой грех разоблачен, пусть он будет раскрыт полностью. Души, которые я спас, принадлежали Лей, дочери Софии и Рафаэля.

Блондинка с пудрово-розовыми перьями с серебристыми кончиками издала болезненный всхлип на краю толпы. София, догадалась я.

– И Джареду, – продолжал Ашер, – сыну Микаэлы, нефилима, которая отказалась от крыльев, чтобы остаться со своим смертным возлюбленным. Сераф Клэр затронула тему их буйных нравов. Я могу заверить вас, что ни один из перерожденных нефилимов не обладает таковым, но вы можете счесть меня предвзятым, и, возможно, так оно и есть. Поэтому, чтобы успокоить вас, я пригласил офанимов обеих детских гильдий прийти сегодня вечером в качестве свидетелей. Прежде чем отдать свои голоса, прошу вас выслушать их. И последнее, никто из тех, кто согласился свидетельствовать, не знает о происхождении детей.

Клэр фыркнула.

– Ты действительно думаешь, что мы в это поверим?