Серафим

Я откинула голову назад, что заставило пальцы Ашера соскользнуть с моей шеи.

– Я спала с ним, потому что это было весело и просто, а жила с ним из соображений практичности.

Двенадцать ударов сердца спустя – я считала их – он выдавил:

– Его руки касались тебя всюду.

Я приподняла бровь.

– Почему тебя это волнует?

– Потому что его душа запятнана, а твоя… твоя – нет.

Я фыркнула.

– Я возглавляю список грешников гильдии.

– Нет никакого списка грешников гильдии.

– Но если бы был, я бы всех обставила.

– Может, хватит себя принижать?

– Технически я себя возвышаю. Ведь я возглавляю список.

Он издал разочарованный вздох.

– Послушай, может, я и была наивной, когда дело касалось Джейса, но сейчас мои глаза широко раскрыты. Надеюсь ли я, что он изменится? Да. Буду ли я той, кто изменит его? Нет. Я не могу. Думала, что сумею, но дружба и миссии не очень хорошо сочетаются.

Ашер следил за моими глазами, словно желая убедиться, что я говорю правду. Не знаю, почему он смотрел на мое лицо. Воздух вокруг ног казался более красноречивым.

– Ты спала со многими мужчинами?

Каждая веснушка на моем лице – а их много – вспыхнула. С каких пор я краснею? И с каких пор архангелы интересуются сексуальной жизнью неоперенных? И почему его ладонь все еще на моей пояснице? Я попыталась отстраниться, но Ашер крепко меня удерживал. Так крепко, что казалось, будто мое сердце оторвалось и пульсирует в позвоночнике.

Его глаза закрылись, а рот сжался, будто он только что откусил что-то кислое.

– Почему ты спрашиваешь?

Веки Ашера распахнулись, а брови, будто в гневе, сошлись вместе.

– Так много?

– Много?

– Предполагаю, что их много, раз ты не желаешь отвечать.

– Я не хочу отвечать, потому что это очень личный вопрос. Не говоря уже о том, что тебя он не касается.

– Ты права. – Его рука соскользнула с моей поясницы, а затем и его взгляд опустился, отнимая последние две точки опоры между нашими телами.

Его реакция заставила мое сердце пропустить несколько ударов. Ревновал ли Ашер или просто проявлял любопытство? Опустив руки, я уступила.

– До Джейса у меня было еще два парня. Оба в Париже. В обоих случаях ничего серьезного.

Он взглянул на меня из-под длинных обольстительных ресниц.

– У меня никогда не было настоящих отношений, потому что я никогда их не хотела. Никогда не стремилась испытать душевную боль Лей. Привязанность приносит радость, но боль, которая приходит с ней… Не уверена, что она стоит той радости. Да, я любила Мими и Лей сердцем и душой, но не телом. Не могу представить, каково любить кого-то во всех трех аспектах. Крах такой любви… стал бы сродни уничтожению. Итак, вот моя не очень захватывающая история. Скольких людей ты любил за все эти годы жизни?

– Как ты любила Лей и Мюриэль? Двоих. Тобиаса и Найю.

– А как Лей любила Джареда? Как ты их тогда назвал? Половинками души? – Не мучай себя, Селеста. Не спрашивай, есть ли она у него. – Ты встретил свою? – Мне хотелось встряхнуть себя. Но сердце сделало это само. Оно так дико трепетало, что заставляло дрожать всю грудную клетку.

Взгляд Ашера скользнул к еде, остывающей на журнальном столике, и остался там.

– Да, встретил.

Мое сердце упало и замерло, как и моя дрожь.

– Я думала… Когда?

– Много лет назад. – Его челюсть щелкнула. Один раз. Дважды.

Много лет назад?.. Он потерял ее? Вот почему так резко относился к отношениям?

– Почему ты не женился на ней?

– Потому что она не подходила.

Я нахмурилась.

Прежде чем я смогла копнуть глубже и выяснить причину угрюмости архангела, его взгляд снова устремился ко мне.

– Ты сказала, что я не первый мужчина, из-за которого ты тлела, но затем ты потеряла перо.

Я моргнула.

– Это вопрос или оценка моих злых, коварных поступков?

– Вопрос.

– Я солгала. Ты первый, из-за кого я тлела.

– Почему солгала?

– Потому что испытывала стыд, а ты выглядел испуганным.

– Я не был испуганным. – Его кадык скользнул вверх и вниз по длинной шее.

– Ну, ты так выглядел.

– Меня охватила паника, а не испуг.

– Не уверена, что это лучше, – пробормотала я.

– Мне не разрешено выбирать себе супругу.

Что, как я знала, являлось галантным способом сказать, что он не заинтересован. Потому как я не только гибрид, но и не половинка его души.

Я спрятала свое разочарование под демонстративным закатыванием глаз.

– Я тлела, Сераф. Я не жду предложения руки и сердца. Просто так получилось. Поверь мне, я бы хотела все изменить, но это невозможно, так что теперь мне придется жить с этим позором.

– В тлении нет ничего позорного.

Я искоса взглянула на него.

– Очевидно, ты никогда не распушался ни перед кем случайно.

Он печально улыбнулся.

– Нет. Никогда.

– Король самоконтроля встречает королеву неловкого блеска. – Я выдохнула. – Можешь, пожалуйста, забыть, что моя кожа светилась?

– Не могу и не хочу. – Оттенок грусти затуманил свет его глаз. – Но это, к сожалению, не меняет того факта, что я могу предложить тебе только дружбу. И мои объятия. Которые я обещаю улучшить, – он улыбнулся, – если ты мне позволишь.

Мое сердце ударилось о ребра, отчего в груди вспыхнула боль, а горло сжалось.