Серая мать

Семен ничего не ответил. Он стряхнул с джинсов песок и двинулся обратно к дому, припадая на одну ногу. Остальные последовали за ним. Толенька пару раз оглянулся на лежащую ничком Аллу Егоровну, пока обзор не перекрыли гаражи.

Когда все трое скрылись в подъезде, хрупкое тело в мятом халате зашевелилось. Мучительно медленно подтягивая руки и ноги, Аллочка встала на четвереньки, а затем выпрямилась во весь рост и заковыляла дальше. Одна туфля слетела с ноги, ободранную плоть на правой стороне лица облепили мелкие камушки и песок. Она не обращала на это внимания. А может, и вовсе не чувствовала.

Аллочка очень хотела спастись.

Путь к спасению

1

Серое крошево шуршало, зыбко перекатывалось под ногами, заставляя на каждом шагу прилагать дополнительное усилие. Шли молча. Все уже было решено. Когда заржавленная водяная колонка осталась далеко позади, они нырнули в зыбкую дымку у подножия «многоэтажек» – глухих каменных монолитов без окон, подъездов и балконов. Переступая вслед за Толенькой по рассыпающейся под ногами серой массе, Олеся рассматривала проглядывающие из тумана углы и стены этих грубых… нет, даже не копий. Заготовок под копии.

Толенька вдруг остановился, пригнувшись к земле. Потом резко взял в сторону. Оглянулся, поманил к себе. Хотел что-то показать.

Заинтересовавший его участок земли сперва показался Олесе ничем не примечательным, но, присмотревшись, она разглядела на общем фоне более темные пятна.

– Что там? – подошедший Семен тоже уставился под ноги.

Ничего не ответив, Толенька прошел дальше вдоль темных следов. Олеся последовала за ним, пока взгляд не наткнулся на крупное пятно более насыщенного сизого цвета. Точь-в-точь как кровь птицеящеров. Да это и была кровь.

По-прежнему не издавая ни звука, их проводник двинулся к ближайшему монолиту, за искрошившийся угол которого сворачивали кровавые следы. Крадущийся со своим самодельным копьем наперевес Толенька напоминал первобытного охотника.

– Что там? – повторил Семен, и Олеся, повернувшись к нему, нахмурилась и приложила палец к губам.

Толенька скользнул вдоль серой стены, почти не различимый на ее фоне, осторожно выглянул за угол, а затем скрылся за ним. Олеся повторила его маневр. Семен больше не отставал. Она слышала, как булькают в его рюкзаке бутылки с водой – единственная поклажа, которую велел взять с собой Толенька.

(Ни на что другое он все равно не годится).

Олеся с Толенькой шли налегке, не считая оружия. Свернув за угол, девушка поняла, что сейчас оно не понадобится.

В десятке метров впереди на земле распласталось мертвое существо, покрытое безволосой темной кожей. Олеся узнала его по тонким ногам с копытами и вытянутой лошадиной морде: такое же она видела из окна в самый первый день здесь. Живот, бока и круп животного расчертили рваные раны, не меньше десятка. Кровь, натекшая под телом, покрывала почву сухой коркой.

Запаха почти не было. Приблизившись к трупу, Олеся отчетливее ощутила слегка приторный душок гниения, смешанный с чем-то еще, смутно знакомым, но все же неопределимым. На секунду прикрыв глаза, она увидела красное, а когда открыла их, кровь вокруг тела по-прежнему была сизой. Не красной.

– Не птицы, нет, – задумчиво произнес Толенька, изучая раны существа. – Птицы не нападают на бегунов. Слишком большие, бегуны большие для них.

– Нюхач? – предположила Олеся, присев рядом.

– Нет, нет, – мотнул головой Толенька. – Нюхачам нужна еда, нюхачи всегда все съедают. – Он немного помолчал и добавил: – И нюхачи не забрали бегуна.

– Они могли учуять труп? – спросила Олеся.

Толенька закивал:

– Могли, могли. Едят все.

– Тогда почему не съели?

– Нюхачи не берут, только если боятся. Тогда не берут. Если боятся.

– Чего они боятся?

Толенька еще раз обвел взглядом лежащее рядом тело.

– Чужая добыча. Того, кто сильнее.

– Его убила Серая Мать?

Лысый человечек опять замотал головой:

– Кто-то другой. Кто-то новый. Новый охотник. Жадный. – Указательным пальцем с обломанным ногтем Толенька обвел ближайшую рану на теле животного. – Очень жадный. Кусал, но не съел, не стал. И догонять не стал. Значит, была еще еда.

Олеся смотрела на протянувшийся от угла кровавый след. Пусть бегун и добрался сюда другим путем, он определенно пришел с той же стороны, что и они. Где именно на него напал тот, кто сильнее нюхача – здоровенной слепой твари, в одно касание рассекшей руку Ангелины? Впрочем, важнее другое: где эта тварь теперь?

Олеся выпрямилась и встретилась взглядом с Семеном, молча слушавшим их диалог. Его стиснутые до белых костяшек руки сжимали все ту же фомку, слегка подчищенную от ржавчины, но не было похоже, что сейчас это оружие добавляет Семену уверенности. Оба предпочли отвести глаза в сторону.

– Кто это может быть? – Олеся повернулась к Толеньке.

– Кто-то новый. Они бывают… – Толенька внезапно осекся. – Здесь много чего бывает, – буркнул он, – много всякого. Надо идти, идти дальше!

Он снова зашагал в известном ему одному направлении и больше не оглядывался.

2

– Пшла отсюда, каш-шолка!