Сербия. Полная история страны

В 1554 году султан Сулейман назначил Мехмета-пашу третьим визирем. Эту должность можно сравнить с современными должностями министра обороны и министра иностранных дел, потому что третий визирь ведал военными и внешнеполитическими делами, а также обеспечивал безопасность султана и его семьи. Из третьего визиря Мехмет-паша стал вторым, а в 1565 году Сулейман I назначил его великим визирем. Определенную роль в этом назначении сыграла женитьба Мехмета-паши на внучке Сулеймана, дочери его сына Селима, Эсмехан-султан, состоявшаяся около 1562 года.

В 1566 году Сулейман умер. Новым султаном стал Селим II, прозванный Селимом Пьяницей за свою любовь к вину. Во время восьмилетнего султанства Селима Османским государством управлял великий визирь Мехмет-паша. Бразды правления оставались в его руках и при сыне и преемнике Селима Мураде III, ставшем султаном в 1574 году. Мурад был из тех султанов, которых больше интересовал гарем, нежели диван[114].

Гравюра Поля Рикота. Убийство великого визиря Мехмета-паши

Смерть Мехмета-паши стала следствием чьих-то интриг — в октябре 1579 года в султанском дворце его ударил кинжалом неизвестный дервиш. Посторонний человек не имел возможности проникнуть в хорошо охраняемый дворец, следовательно, его провел туда кто-то, обладавший соответствующими полномочиями. И кто-то сделал так, чтобы телохранители великого визиря замешкались, дав возможность убийце нанести смертельный удар.

Надо отметить, что первые два века османского господства не сопровождались таким сильным угнетением христиан, как последующие. Османы были достаточно сильны для того, чтобы завоевывать новые территории, но на осуществление должного контроля за ними сил не хватало, поэтому власть старалась не озлоблять без нужды местное население. Любое восстание отвлекало часть войск, воюющих на рубежах государства. Удобным выходом могла бы стать ассимиляция, но ее не позволяло осуществить малое количество турецкого населения на завоеванных землях. Выход был один — создавать всяческие условия для добровольного принятия ислама. Смена веры стала чем-то вроде контракта, который новообращенный заключал с государством ради получения определенных выгод. В основе принятия решения о смене вероисповедования в подавляющем большинстве случаев лежала выгода, а не осознание преимуществ одной религии перед другой. Родственные связи у сербов традиционно были крепкими, и каждый новообращенный тянул за собой тех родичей, которые не отвернулись от него после смены веры — происходило нечто вроде того, что химики называют «цепной реакцией». Так, например, Мехмет-паша оказывал покровительство своим двоюродным братьям Ферхаду-паше, Дервишу-паше и племяннику Ибрагиму Печеви, известному османскому хронисту. Все они были мусульманами, иначе бы не смогли достичь каких-то карьерных высот. Впрочем, Мехмет-паша не забывал и о родичах-христианах, в частности помог своему брату Макарию Соколовичу стать архиепископом восстановленного сербского патриархата. В недавно созданном в честь нашего великого соотечественника Андричграде[115] есть памятник братьям Соколовичам — Мехмету и Макарию. В Вишеграде есть и другой памятник Мехмету-паше — на берегу Дрины. Мехмет-паша смотрит на построенный при нем мост через Дрину, который побудил Иво Андрича на создание романа «Мост на Дрине».

Говоря о том, что во времена владычества османов в сербских городах прирастало мусульманское население, надо понимать, что в основном оно прирастало, благодаря потурчанцам, а не приезжим туркам.

Арнауташи

Изначально албанцы, так же известные по их самоназванию как шиптары, жили в горах, но во второй половине XIII века они начали переселяться на равнины, вытесняя с насиженных мест сербов и греков (упоминание об этом можно встретить хотя бы у того же Иоанна Кантакузина, императора-хрониста). Тактика вытеснения была одной и той же — беспокойные соседи селились между коренным населением, их число постоянно возрастало за счет притока соотечественников и в какой-то момент албанцев становилось столько, что сербы не могли с ними сладить и были вынуждены уходить.

В Сербском царстве Душана Сильного жило много албанцев, которые переняли от сербов православную веру, а вместе с ней и язык, отчего чересчур ретивые сербские историки пытаются объявить албанцев сербами, принявшими ислам. Такой подход неверен, потому что албанцы-шиптары — это отдельный народ (к слову будь сказано — с крайне запутанными корнями). Но среди предков тех, кто сейчас называет себя албанцами, были принявшие ислам сербы, которых называли не «подтурчанцами», а «арнауташами». Это название было образовано от слова «арнаут», используемого в узком смысле для обозначения православных албанцев, а в широком — вообще для всех албанцев.