Сердечно

Это началось в том странном месте, откуда мы все появляемся на свет. Незадолго до того мне дали понять, что вскоре подойдёт очередь родиться. В ожидании сего, я болтался без дела, почти не задумываясь о том, что и как будет там, после. В принципе, мне не очень-то и хотелось меняться, но: «Надо, так надо. Пора, так пора.» – Рассуждал я.

И вот однажды, незадолго до, меня подозвала к себе большая грустная собака:

– Иди-ка сюда. Слыхала, что тебе скоро на белый свет, верно? Мне надо показать тебе кое-кого. – И через окошко, в которое мы обыкновенно наблюдаем, что делается на земле, указала на человека:

– Видишь?

– Кого?

– Вон ту печальную женщину с заплаканным лицом.

– Чего это она такая? – Спросил я.

– Какая?

– Тусклая.

– Разве? Раньше она была весёлой и милой.

– Не похоже.

– Ну, ты такого и думать не смей.

– А кто она? – Поинтересовался я и грустная собака вздохнула:

– Моя Хозяйка. – После чего рассказала о том, как появилась на свет для того, чтобы встретиться с нею, как щенком её пыталась отдать в чужие руки. И про то, что каждый раз, когда появлялись люди, дабы выбрать себе собаку, она пряталась под кроватью.

– В некое прекрасное утро я выбралась оттуда, и принялась метаться от окна ко входной двери. Было предчувствие, что Хозяйка уже близко, и мне не терпелось прижать ухо к её груди, чтобы услышать единственную на все времена песню сердца. Так что, едва Хозяйка переступила порог дома, я запрыгнула ей на руки, прижалась крепко, уткнувшись носом в ямку на шее, и…

– И что? Что дальше?!

– Ничего. Я перестала различать, где она, а где я. Мне не надо было подсказывать, как себя вести и что делать. Про того, кто понятен в достаточной мере, люди говорят: «Он для меня открытая книга». Так и тут. Я предвкушала невысказанное намерение, затаённую мысль, неосознанную ещё просьбу, и делала всё, что могла… Лишь единая мольба – не покидать её никогда, осталась без ответа. Я старалась, я очень старалась, но в один из дней, пользуясь отсутствием Хозяйки, малодушно сбежала, по той самой радуге, о которой так много говорят.

– Малодушно?

– Ну, а как ещё?! Поверь, в последнее время я доставляла ей одни проблемы. Недуги сопровождаются неприятностями и запахами, рядом с которыми очень непросто находиться. Я сделала так из сострадания!! Но оказалось, что в любви нельзя решать за двоих. Теперь, глядя на то, как рыдает моя Хозяйка, я готова поступиться чем угодно, лишь бы умерить её печаль.

– Позволь… От чего ты теперь можешь отказаться?

– Да не знаю я. Наверное, нЕотчего. Это так, слова, от невозможности сделать что-то самой. Я отпрашивалась отсюда раза три, давала знать о себе. Сделала две лужи, прилегла рядом на кровать. Но ей того мало, да и мне тяжело.

– А от меня-то чего ты хочешь?

Грустная собака то ли всхлипнула, то ли вздохнула, но сдержалась и произнесла:

– Я не могу тебя принуждать, но прошу позаботиться о ней. Тебе же, вроде, всё равно, кто будет твоим человеком.

– Пожалуй, да. Я ещё не присматривался.

– Да как же это!? Ведь уже ж скоро на свет!

– Но я думал, что это не имеет значения, можно и потом.

– Нет! После будет поздно. Всех хороших разберут. Останутся те, чьи желания окажется стыдно выполнять, а не делать этого будет нельзя… Ну, так как? Согласен?

У меня не было причин, чтобы отказать, и я кивнул:

– Да, конечно, почему бы и нет, вот только… А что, если она меня не узнает?!

– Всё будет нормально, не сомневайся! Но для верности мы предпримем кое-что.

Немного погодя, я оказался в числе прочих щенков. Некоторые из нас, как и я, были посланы к своим людям, кое-кто отправлялся сам по себе, на удачу: в надежде приучить к себе человека или привязаться самому. Пока собратья толкались и подтрунивали друг над другом, я всё повторял напутствие грустной собаки:

– Ты смотри, не ошибись только. Этого никак нельзя. Ну вот – совсем. А если за тобой придёт другой – не давайся в руки. Беги, что есть мочи.

Спасаться бегством мне не пришлось. Печальная женщина с заплаканным лицом первой постучалась в двери. Я ещё не слишком владел своим телом, посему, не желая подвести ту, которая понадеялась на меня, собрался с духом, и, помогая себе хвостом, с размаху прыгнул женщине на ногу, как лягушка. Она подхватила меня, обняла и заплакала, а я, слизывая слёзы с её щёк, едва не разрыдался сам. Прислушиваясь к стуку её сердца, я скоро разобрал, о чём шепчет оно. На разные лады, там звучало одно лишь слово, но какое зато:

– Люблю… люблю… люблю…

Nota Bene

– Я справился?

– Спасибо, малыш, ты молодец. Теперь мы будем заботиться о ней вместе.

– А кого она любит больше? Тебя или меня?

– Не волнуйся, в её сердце хватит места для всех.

Английская булавка