Сердечные струны

Роман провел рукой по скребнице, которую держал. Только ли эта брошь побудила Теодосию заговорить о сердечных струнах, или она думала о своих чувствах, своей привязанности? Если так, то была ли это любовь к нему?

Что испытывала Теодосия? Она упомянула о своем сексуальном влечении, о признательности, о восхищении, но чувствовала ли к нему что-то другое?

Ему хотелось спросить.

Но он не сделал этого: если подтолкнуть ее к обсуждению чувств, то невольно втянется в разговор, а ему, конечно же, не хотелось, чтобы это случилось, так как, по правде говоря, не знал, что чувствует к ней. В большинстве случаев она выводила его из себя, но в остальных…

— Извини за мое нерациональное поведение в Уайт Крик, Роман. Мне не следовало уезжать из города без тебя.

Он снова повернулся к Секрету и провел скребницей по лоснящемуся крупу.

— Все, что ты делала с момента нашей встречи, было нерациональным, Теодосия, — заключил он. — Почему извиняешься только сейчас?

Улыбнувшись, Теодосия вытянулась на постели.

— Давно у тебя Секрет?

— Одиннадцать лет. Теперь ложись спать. Я же объяснил, что мы не двинемся отсюда до тех пор, пока не решу, что ты готова к путешествию. Если не устроишься отдыхать прямо сейчас, мы останемся здесь навечно.

Он принялся расчесывать спутанную гриву Секрета.

— Я ничего не делаю, кроме того, что лежу здесь, Роман. — Она еще некоторое время смотрела, как он ухаживает за лошадью. — Понимаю, почему ты называешь своего жеребца Секретом. Он необычный конь, и тебе не хочется никому открывать тайну его происхождения. Это та порода, которую ты будешь выращивать на ранчо?

— Может быть. — Распутав гриву Секрета, Роман принялся за хвост жеребца, прикидывая, может быть, стоит поделиться своими идеями с Теодосией. Нелегко ведь держать такие радостные планы при себе.

— Ты расскажешь мне о нем? — спросила Теодосия. — Обещаю хранить тайну так же хорошо, как это делаешь ты.

Роман не ответил, а лишь продолжал работать, вычесывая засохшую грязь из лошадиного хвоста.

— Ты не единственный, кто знает о его происхождении, Роман. Тому, у кого ты купил его, тоже об этом известно. — Радуясь, что он стоит к ней спиной, она хитро улыбнулась.

— Я не покупал его, Теодосия.

— Вывел его сам?

— Именно. А теперь спи.

Она села и бросила сердитый взгляд на его спину.

— Роман, ты крайне несправедлив. Я доверила тебе свою жизнь, а ты боишься открыть тайну лошади. Прекрасно понимаю, что ты намерен разбогатеть, выращивая лошадей, подобных Секрету. Неужели считаешь, что расскажу о его происхождении, зная, что это сведет на нет твои мечты и упорный труд стольких лет?

В ее голосе прозвучала неподдельная обида. Гладя жеребца по спине, он попытался придумать хотя бы одну вескую причину, почему ей нельзя доверить свои тайны, но ничего придумать не сумел, а сердце подсказывало, что на этот раз можно довериться и рассказать то, чего доселе не рассказывал ни одной живой душе.

Он усмехнулся: довериться женщине? Или он лишился рассудка, или произошло нечто, изменившее его взгляды относительно женского пола.

Во всяком случае, одной представительницы женского пола.

Продолжая улыбаться, он посмотрел прямо с глаза Теодосии.

— Секрет — помесь кобылицы мустанга и английского чистокровного жеребца. Я спарил обоих лошадей в темноте ночи из чистейшего любопытства.

При его признании глаза Теодосии расширились от удовольствия: не так важно, что именно он сказал, как факт доверия ей.

— Почему ночью?

Вспомнив свой юношеский проступок, Роман опустил голову и усмехнулся.

— Кобыла принадлежала мне, а английский чистокровный — нет. Если бы я спросил разрешения у владельца жеребца, он бы либо ответил отказом, либо потребовал плату. Потому все произошло втайне, ночью.

— Это воровство, — сказала Теодосия, улыбнувшись в ответ.

— Владелец не обнаружил пропажи, а жеребец отнюдь не возражал против такой встречи.

Улыбка Теодосии перешла в мягкий смех.

— Мои лошади будут воплощением мечты каждого ранчеро-скотовода, — объяснил Роман, радостно возбужденный от этой мысли. — Чтобы заарканить далеко убежавшего быка, нужна лошадь, которая развивает полный галоп всего лишь в несколько шагов, Теодосия. Лошадь должна сохранять громадную скорость на расстоянии, по крайней мере, в четверть мили.

— А Секрет способен и на то, и на другое, — сказала Теодосия. — О, как здорово!

Ее искренний энтузиазм согрел его.

— В нем сочетаются выносливость мустанга и скорость чистокровного, проворство и смышленость. Но я не буду держать мустангов. Собираюсь закупить испанских кобыл в Мехико. Хотя мустанги и являются предками испанских лошадей и доступны для любого, кто захочет их объездить, испанские кобылы крупнее, здоровее и более надежны. Так что, если тощий мустанг произвел на свет такую лошадь, как Секрет, представь, насколько лучше это может сделать испанская кобыла. Что же до чистокровных жеребцов, то лучшие из них выращиваются на фермах в Кентукки. Я…

— О, ты ошибаешься, Роман. — Теодосия покачала головой. — Лучшие чистокровные в стране в Нью-Йорке. Мой отец…