Сердца и камни

Вся многообразная человеческая жизнь, все заблуждения и прозрения, все страсти и увлечения, благородство и подлость, честь и бесчестие, величие и низость — словом, все, с чем Лехт сталкивался, имело для него только один смысл, одно-единственное мерило — силикальцит. Все поддерживающие силикальцит — хорошие люди, все даже сомневающиеся в нем — плохие, дурные, а чаще всего — просто глупые. Такая точка зрения на людей и окружающую жизнь порой отталкивала от него даже сторонников, но чаще — привлекала своей одержимостью, фанатичностью. «Изобретателей не любят, — думал он, — они раздражают людей с так называемым широким кругозором, раздражают своей сосредоточенностью, своей страстной увлеченностью, нежеланием и неумением понимать и даже слушать то, что выходит за пределы изобретения. Я сам иногда чувствую, что становлюсь назойливым, неприятным, отталкивающим. Всем надоевшим просителем. Нежеланным посетителем. Все это так. Но уйти я не могу. Пусть думают обо мне что угодно — я вижу только свое дело и помехи на его пути. Конечно, это не легкий путь, но именно он привел нас к победе».

С этими мыслями он заснул.

Часть вторая

Глава первая

У каждого изобретателя, даже не претендующего на крупные открытия, есть и друзья и недруги. Это кажется естественным. Не все могут сразу понять и оценить новое. Особенно когда речь идет о сложных проблемах техники. Или — науки. Или — новых явлениях природы, впервые разгаданных. Но вся беда в том, что друзья только сочувствуют изобретателю, по мере сил своих помогают ему. А вот недруги — они всегда или почти всегда активны, напористы, бесцеремонны, не жалеют ни энергии, ни сил, ни времени для борьбы с тем, кто, по их мнению, покушается на установившийся и вполне устраивающий их порядок.

Так случилось и с Лехтом.

К тому времени, когда он и его друзья считали, что бой выигран, собрались с силами и начали действовать недруги силикальцита и его изобретателя. И их научными идеологами, лидерами по-прежнему были Алексей Иванович Долгин и Михаил Борисович Королев.

Конечно, и до этого Лехт сталкивался с их противодействием, когда возникал разговор о более широком промышленном использовании силикальцита или о более разносторонней программе его исследований.

Но за последнее время они с молчаливой сдержанностью и удивлением, даже с растерянностью наблюдали, как Лехт неумолимо движется к «пьедесталу славы». А Петр Петрович Шилин — тот вообще готов был пересесть на лехтовскую тележку. «Ведь расстояние между нами и Лехтом все больше и больше увеличивается, как бы успеть вскочить на эту тележку», — не без цинизма говорил Шилин. Однако очень скоро ему пришлось пожалеть об этой своей опрометчивой фразе. «Не торопитесь, Петенька, — предупредил его Долгин, — может случиться, что вы окажетесь между тележками — это опасно!» И все вновь увидели Шилина, сопровождающего Долгина и Королева на симпозиумах, тогда только входивших в моду (хоть многие по простоте душевной и не понимали разницы между симпозиумами и обычными научными семинарами). Своим острым, никогда не подводившим его нюхом Шилин уловил перемену в настроении своего патрона — то он посылал своих ассистентов на силикальцитные заводы, то требовал очередные статьи Лехта, то просиживал целыми днями с Королевым — в это время Долгин уже никого не принимал. Его секретарь неизменно отвечал: готовится к докладу. И как ни тяжело было Шилину отказаться от мысли о возможных поездках в Рим, Токио, Вену, даже в Бразилию — пришлось нарушить возникший контакт с Лехтом. При этом он не преминул подчеркнуть, что его новая должность — главного специалиста по бесцементным бетонам — требует от него постоянного общения и с Лехтом, и с Долгиным, и с Королевым. И уехал на всю неделю в Институт силикатобетона — именно с ним была связана научная деятельность всеми уважаемых профессоров Алексея Ивановича Долгина  и Михаила  Борисовича  Королева.

Что ж, пора и нам побывать в этом институте. Его труды занимали не последнее место в строительной науке. В его лабораториях разрабатывались многие оригинальные технические идеи. Исследования его ученых находили путь на заводы строительной индустрии. Короче говоря, институт с хорошими традициями. Но за последние годы в его научной жизни что-то переменилось. Он стал центром междоусобной борьбы двух направлений в строительной науке — силикальцита и силикатобетона.

В сущности, Долгин и Королев начали здесь изучать бесцементные бетоны еще до создания силикальцита.

В письме, которое впервые написал Алексей Иванович Долгин после прочтения кандидатской диссертации Лехта, есть весьма прозрачный намек на то, что Лехт, собственно, идет тем же путем, которым шел все время Долгин. В этом намеке содержалось в зародыше все то, что впоследствии превратилось в острую и непримиримую борьбу.