Сердца Пустыни (СИ)

Он скрипнул зубами, с такой силой сжав кулаки, что ногти вспороли подушечки ладоней. На миг глубокое, беспросветное отчаяние овладело им. Мелькнула мысль о том, что его подлость не принесла счастья ни ему, ни ей. И, движимый яростью, болью и горящим желанием, он вдруг шагнул к Домини, обняв её и прижав к груди. Женщина вскрикнула, ударив его кулачками в грудь, и, очнувшись от наваждения, Антеони выпустил её. Домини тяжело дышала, глядя на стоявшего перед ней мужчину со странным выражением.

-Простите меня, Домини!- простонал он, отступив, дабы избежать искушения. – Прошу вас, идите в шатер. Умоляю вас!

Видимо, было в его голосе что-то, что заставило её подчиниться. Антеони била крупная дрожь. Всё ещё чувствуя её в своих объятиях, он проводил её взглядом и сделал знак ждавшему у деревьев Али, который тут же с поклоном приблизился к Домини.

Озерцо было отгорожено от лагеря грядой невысоких скал. Антеони сбросил плащ и кабу, оставшись в тонком исподнем, и рыбкой бросился в прохладные воды. Он плыл, изгибаясь по-змеиному, с наслаждением ощущая, как угасает пламя, разожженное близостью любимой женщины. На миг промелькнула мысль - наведаться к Садии, но он почти сразу отбросил её. Нет ни Садии, ни других, никого, и не будет, пока есть Домини.

-Господин, - тихо окликнули его с берега. Антеони поднял голову, протирая лицо ладонями.

-Я проводил госпожу в шатер, - Али замялся, сверля взглядом собственные сапоги. –Господин, пришла Садия. Она хочет видеть тебя.

-Зато я не хочу её видеть, - ответил Антеони, нехотя выходя из воды, руками оглаживая волосы. –Дай ей денег и проводи до границы.

Легка на помине, подумалось ему. Садия была берберийка, столь же яростная и горячая, сколь и сама эта благословенная земля. Он знал, что эта ведьма с ликом, словно изваянным ангелами и совершенным телом имела помимо него ещё нескольких возлюбленных. Его это не особенно волновало до встречи с Домини, а после встречи он и думать забыл о бывшей любовнице. Но Садия умела о себе напомнить.

-Мне не нужны твои деньги, - сказала она холодно, появляясь из-за скалы. Али благоразумно испарился, оставив хозяина наедине с рассерженной женщиной. Садия скользнула вниз, подобрав край своих длинных одежд так, чтобы видны были изящные щиколотки, украшенные браслетами.

-Возвращайся домой, - Антеони подобрал брошенный плащ и завернулся в него.

-Значит, теперь я уже не нужна тебе?- Садия усмехнулась, чуть наклонив голову набок по-птичьи. –Как появилась эта белая верблюдица, так я стала не нужна!

-Уходи, - устало произнес Антеони. –Не вынуждай меня говорить то, что будет тебе неприятно. Мы провели хорошие ночи, но они больше не повторятся.

-Ты не тоскуешь по тем ночам?- Садия с мягкой улыбкой коснулась его руки, скользнув в его объятия. Антеони попытался было оттолкнуть её, но две на удивление сильных руки обвились вокруг его шеи и мягкие пышные губы прильнули к его рту. Садия поцеловала его со всей страстью дочери пустынь, но почти сразу отпрянула, ощутив, каким холодом он встретил этот поцелуй.

Антеони наклонился, подобрав кабу, и пошел к лагерю. Садия проводила его взглядом. Буквально спиной он чувствовал, как её страсть обращается в клокочущую яростную ненависть.

В шатре было душно, сумрачно. Антеони разделся и быстро насухо вытерся какой-то попавшей под руку рубахой. В соседнем шатре спала Домини под присмотром пожилой знахарки. При мысли о том, что она так близко, становилось тревожно и одновременно сладко. Старуха сумела заручиться дружбой Домини, относясь к ней как к дочери, и Антеони невольно завидовал ей и этой душевной близости. Самому ему так и не удалось достучаться до Домини.

Духота могла свести с ума. Именно поэтому, настрого запретив входить к нему, Антеони отшвырнул мокрое тряпье и как был, нагой, вытянулся на постели. Почти сразу навалились сотни мыслей, страхов, воспоминаний. То, как было бы, не поставь он всё на карту. Сколько продержался бы брак Бориса и Домини, не выдай он тайну бывшего монаха? Насколько дольше? Год? Два? И что было бы потом?

Эти мысли не давали ему покоя, жаля, словно рой разъяренных ос. Он метался, не находя себе места от тоски и гнева на себя самого. Но вместе с тем было и внутреннее чувство правильности-не тогда так позже он всё же бросил бы её. И неизвестно, что было бы хуже.

========== Глава 2: Месть Садии. ==========

Ещё только светало, когда Антеони пробудился от тяжкого, наполненного образами и тоскливой безнадежностью сна. Покрывала липли к влажному от пота телу, вызывая отвратительное ощущение замурованности. Поднявшись, Антеони натянул подштанники, завернулся в плащ и побрел к озеру. Голова была отвратительно-тяжелой, словно он беспробудно пил долгое время.