Сердца Пустыни (СИ)

Медленно светлело небо, на горизонте пески окрасились золотом. Антеони остановился у шатра Домини, вслушиваясь в нависшую, какую-то напряженную тишину. Где-то поблизости всхрапнула лошадь, пронесшийся ветер пошевелил листья пальм. Наваждение спало. Антеони быстро пересек лагерь и, сбросив плащ, с наслаждением бросился в прозрачные воды озера. Нырнул, плывя почти у самого дна, всматриваясь в камешки и обломки. Что-то тускло сверкнуло под большом белым камнем, он подплыл ближе, протянув руку, разгреб песок и ухватился за сверкающее. Это была короткая куммья, украшенная по рукояти вмурованными алыми камнями, а поверху отделанная большим бело-желтым.

Всплыв, Антеони выбрался на берег и уселся на песке, внимательно разглядывая находку. Подобные кинжалы были не в редкости у него и его друзей, но этот, похоже, был выкован в очень давние времена, и камни в его рукояти стоили целое состояние. Впрочем, куда больше, чем камни заинтересовало его навершие рукояти, неожиданно подавшееся при попытке осязать резьбу по краю. Антеони осторожно повернул навершие, потянув от рукояти, и оно осталось в его руке, а из рукояти выпал небольшой калебас, выточенный из ароматного дерева алоэ. Удивленный и заинтригованный Антеони подобрал его и тщательно осмотрел со всех сторон. Обычное полированное дерево, закрытое с одной стороны и залитое смолой. Что могло быть в этом крошечном хранилище? Быть может, письмена на кинжале расскажут, что за тайну он хранит?

Из-за скалы послышалось тревожное ржание. Антеони быстро сунул калебас в рукоять, задвинув на место крышку, и подобрав плащ, поспешил в лагерь. Его спешка не была напрасной, со стороны восхода на лагерь мчался большой отряд закутанных в темные одежды берберийцев. По их манере повязывать тюрбаны и некоторым другим признакам Антеони узнал людей из племени хива, славившихся своим разбойным нравом. Он закричал, зовя людей, а вокруг уже взметались фонтанчики песка, поднятые пулями. Лошади у коновязи метались, оглашая воздух пронзительным ржанием. Антеони метнулся к шатру Домини, необходимо было увести её подальше от битвы. Домини и старая Асари уже выскочили навстречу. И европейка, и берберка, обе казались очень спокойными, первая, видимо, в силу усталости и обреченности, вторая-в силу фатализма, свойственного детям этой жаркой земли.

-Бегите к развалинам! - рявкнул Антеони, бросаясь между женщинами и рослым всадником, летевшим прямо на них. Поднырнув под изогнутый клинок, лишь едва оцарапавший плечо, он обхватил врага и стащил его наземь. Они сцепились, яростно борясь за обладание оружием. Держа одной рукой запястье с саблей, Антеони второй выдернул из-за пояса свою находку и по рукоять всадил её в грудь противнику. Вскочил, держа в одной руке куммью, во второй саблю поверженного врага. Бросил взгляд через плечо. Женщины бежали к развалинам крепостцы, стоявшей на окраине оазиса.

-Господин, берегись!- завопил Али откуда-то сбоку.

Антеони едва успел увернуться от летевшего на него громилы на могучем черном жеребце, откатившись в сторону от следовавшего по пятам за первым всадника. Оба устремились следом за женщинами, он успел услышать, как один из них крикнул другому: «Вон та белая фарджи!»

Антеони захлестнула леденящая душу ярость. Сам не свой, он рванулся за всадниками, желая лишь одного-вцепиться в поганую глотку, исторгнувшую отвратительное берберское определение женщины как самки. Наперерез ему кинулся крепкий воин в сбившейся куфе, открывавшей молодое большеглазое лицо. Отразив его первую атаку, Антеони вонзил ему в грудь куммью, перепрыгнул через упавшее тело, продолжив прерванный путь. И тут страшный удар обрушился на его голову, погрузив в непроглядный мрак беспамятства или же смерти.

…Была боль, но горше боли была мысль о том, что он не смог оберечь ту, что царила в его сердце. Он поднял непослушную слабую руку, ощупывая голову, пальцы натолкнулись на повязку.

-Тише, граф, умоляю вас, - Батуш с исцарапанным лицом и полными слез глазами склонился над ним, осторожно удерживая его руки. –Вы сорвете повязки, а мне больше нечем перевязать вас.

-Нечем…- Антеони закашлялся, пытаясь сесть. –Что… Батуш, это ты!

-Я, мой дорогой граф. И увы мне, я оказался слишком трусливым, чтобы вступить в бой за прекрасную госпожу Домини, - по щекам Батуша покатились слезы. –Но зато я успел привести отряд принца Язида, твоего верного друга и союзника.

-Язид!- Антеони дернулся и застонал, повалившись обратно на песок.

-Вижу, ты уже очнулся, брат мой, - резкий отрывистый голос не мог бы принадлежать никому кроме лучшего друга Антеони, принца Язида бен Вариса. –Лежи спокойно. Батуш, принеси воды!

Огромные голубые глаза внимательно смотрели на Антеони с молодого умного лица. Язид бен Варис был единственным сыном старого шейха Вариса от европейской наложницы, и смесь кровей создала совершенно необычный тип красоты. Правда, характер был у него всё же целиком от отца, прямой, резкий и взрывной. И привязавшись к Антеони в бытность того гостем старого шейха, Язид уже долгие годы не изменял этой дружбе.