Сердца Пустыни (СИ)

-Постой, - сказал вдруг Антеони, пристально вглядываясь в письмена. –Вот тут взгляни, мои глаза не могут разобрать, слишком мелкие буквы.

Зажав в кулаке драгоценную тубу с посланием из глубины веков, принц взял кинжал и поднес его к лицу, всматриваясь в крошечные буковки у самого перекрестья.

-«Владеющий этой печатью, будет царить…» - медленно прочитал он. –«…если…

Страшный удар вышиб клинок из его руки, и вовремя! Две длинных сверкающих иглы на миг вылетели из перекрестья, и не успей Антеони среагировать-вонзились бы в глаза принцу. Побледневшие мужчины молча переглянулись. Язид разжал кулак, в котором покоилась маленькая туба.

-Знаешь, брат, - слегка дрожащим голосом произнес он, - не хочется мне испытывать Судьбу. Благодарю тебя за драгоценный дар… - он поднял куммью, отодвинув её от лица, рассматривая две крохотные дырочки, замаскированные под точки. –Но не лучше ли избавиться от него?

-Сохрани его, - сказал Антеони, - пусть будет у тебя. Мне сегодня эта куммья дважды жизнь спасла. Мы идем на такое дело, что никто не может сказать, ччто пойдет нам на пользу, а что будет во вред.

-Ты прав, Фердинанд, как всегда, - принц нервно усмехнулся и сунул клинок в драгоценные ножны, и заткнув за голенище мягкого сафьянового сапожка. –Я отдал приказ Хадару он поведет отряд обратно на мои земли и сообщит отцу о том, что я ушел с тобой.

-Это опасный поход, ты как следует обдумал всё?

-Более чем, брат мой. Даже если бы мне предложили все сокровища Ирема Многоколонного вместе с короной царя всей Земли, и тогда я бы не оставил тебя.

Мужчины крепко обнялись, затем вскочили на своих коней и двинулись вслед за солнцем, в ту сторону, куда похитители увезли прекрасную Домини.

========== Глава 3. Амонет ==========

Земли бану Заффар находились в сутках пути от оазиса, солнце уже почти село, когда, очутившись на небольшом каменистом плато, обтекаемом песчанными волнами, преследователи решили дать отдых усталым лошадям и себе. Пока принц снимал седельные сумы с провиантом и водой, Антеони разжег небольшой костерок, достаточный для того, чтобы вскипятить воду. Его рана воспалилась, он чувствовал это. Необходимо было промыть и наново перевязать её.

-Дай, я посмотрю, - принц опустился рядом и взялся за наполовину размотанную повязку. Осторожно размотал её до конца и зашипел. Нанесенный неверной рукой чудовищный удар не расколол череп, иначе Антеони был бы мертв, но скользнул, ободрав кусок скальпа и оставив на кости глубокую царапину. Рана выглядела весьма паршиво, по краям воспалилась, отошедший кусок скальпа с волосами слипся и выглядел ужасно. Антеони лихорадило, и Язид выразил опасение, что его друг не сможет продолжать путь. На что Антеони покачал головой.

-Здесь не идет речь о том, что я могу или не могу, - сказал он, наклоняясь, чтобы Язиду было удобнее обработать рану, - речь о том, что я ДОЛЖЕН сделать.

Принц вздохнул. Хорошо изучив характер Антеони, он понимал, что переубедить его друга невозможно. Когда-то именно за эту пылкость и силу духа его полюбила красавица Амина, пятнадцатилетняя сестра Язида. Слава о её красоте озаряла пустыню подобно светлому восходу. Не было девушки прекраснее. При воспоминании о сестре больно сжалось сердце Язида. В памяти снова возникло бледное, подобное обрезку луны личико сестры в пышных шелках черных волос. Она вонзила нож себе в грудь и он мог лишь набросить покрывало на её прекрасное тело, изломанное руками подлого насильника. Он был лишь мальчишкой, а для отца мир с бану Заффар значил больше, чем жизнь одной из многочисленных дочерей. Тогда единственным, кто вместе с ним оплакивал бедняжку Амину, был Фердинанд, её жених, её единственная любовь. С его именем на устах она отдала Аллаху свою чистую душу. Долгие годы он тосковал по ней, но время лечит, и вот уже сердцем его владеет другая. Такова жизнь…

Язид осторожно промыл горячей водой рану на голове, очистив её от волос и корпии, затем разорвал одну из своих чистых рубах и наложил новую повязку. Затем бросил в котелок с остатками воды немного сушеного мяса-требовался бульон, чтобы поддержать силы Антеони. Язид с грустью смотрел на бессильно вытянувшегося на подстилке друга. Он любил этого чужеземца превыше всех, кого знал, даже тех, кто был близок ему по крови. Отца он почитал, с матерью у него были теплые и нежные отношения, он всегда привозил ей красивые безделушки и платки, и так любимые ею засахаренные фрукты. Он по-своему любил и своих сестер, хотя не так сильно, как покойную Амину, которая была его близнецом и с которой, толкаясь, они делили материнскую грудь. Но к Фердинанду Антеони было особое чувство. Так Язид мог бы любить старшего брата, будь у него старший брат. Он бесконечно доверял Фердинанду, и в свое время не раз предупреждал его о коварстве и жестокости Садии. Увы, Антеони не последовал его совету. Но его трудно было винить, среди доступных девиц Садия была царицей.