Сердце Абриса

   Кайден был хмурым, собранным и отчаянно резким, словно натянутая пружина. Переносить подобных людей по утрам было сложно, а в похмелье — невыносимо. В прошлый раз, когда я умирала после виски, он вел себя спокойнее и даже был милым, хотя притворялся совершенно другим человеком, изображал преподавателя.

   — Одевайся. — Он швырнул в мою сторону какую-то одежду, видимо, вытащенную из шкафа в гостевой спальне, и кивнул на тележку с едой:

— Позавтракай, ты со вчерашнего дня ничего не ела. И выпей это, станет легче.

   Развинтив крышку, он ткнул в мою сторону термос. Морщась от головной боли, я протянула дрожащую руку за сосудом, поднесла горлышко к носу. Напиток пах незнакомыми травами, густо и пряно.

   — Что это?

   — Снадобье от похмелья. По рецепту твоего парня.

   Спорить о том, что Ройберти мне вовсе не парень, с человеком, забывшим прошлое, было бессмысленно. Питье оказалось отвратительно горьким, непереносимо пряным и немедленно попросилось обратно. Помнится, знахарь сам морщился, когда хлебал собственный чудодейственный отвар.

   — Какая гадость, — прижала я ко рту ладонь.

   — Выпей полностью, потому что ты должна мне кое в чем помочь, — безжалостно заявил мучитель, и в мою сторону полетела деревянная коробочка с резной крышкой. Бухнулась на кровать, подскочила и, жалко ощерившись пустыми внутренностями, раскрылась.

   — Что это?

   — Артефакт. Шкатулка без дна, но она потеряла магические свойства, и дно у нее появилось.

   — И зачем ты швырнул в меня сломанной деревянной коробкой, господин наследник? — плохо соображая, вымолвила я. — Если хотел прикончить, то, поверь, я готова умереть по собственной воле, просто доведи меня до обсерватории, и я спрыгну…

   — Шкатулку не первую седмицу очень ждет одна старая леди, — перебил мычание Кайден. — У меня, наконец, добрались руки до ее починки. Уверен, в Тевете такие артефакты в ходу.

   — Угу, я даже сама их придумала, только это были дорожные сундуки, — согласилась я, прихлебнув горький отвар и снова сморщившись. — Почему ты так на меня смотришь? Обещаю, что не буду предъявлять права на авторство.

   Как ни странно, мерзостное питье действительно хорошо прочищало голову. У меня даже получилось открыть оба глаза, что было особенно ценно.

   — Сколько понадобится времени, чтобы она пробудилась? — вымолвил он.

   — Не знаю. Часа три, — пробормотала я. — Смотря, что в ней сломалось. Нужно ковыряться.

   — У тебя два часа. Принесешь в мой кабинет во властительском крыле.

   Я так опешила от наглости, что окончательно пришла в себя.

   — Господин наследник, я не собираюсь чинить разные… сломанные штуки вместо твоих артефакторов. Ясно? У тебя же целая мастерская лучших магов северной дол…

   — Полтора часа.

   Он развернулся на пятках и направился к выходу.

   — Вообще-то, я хочу принять ванну! И у меня болит голова.

   Врушка. Похмельную мигрень чудодейственное лекарство убрало еще на втором глотке.

   — Принесешь, а потом мойся хоть до вечера, — кивнул Кайден на закрытую дверь в банную комнату. — Если захочешь, то тебя отведут в термали. Девушкам они нравятся.

   За ним захлопнулась дверь, потом резко открылась обратно, и наследник проворчал, заглянув в спальню:

   — И не смей засыпать.

   Он, наконец, исчез.

   — Скотина, — буркнула я, повалилась на подушки и, выплеснув немного настоя, тут же вернулась в вертикальное положение. — Проклятье. Ненавижу!

   В назначенное время, чувствуя себя если ни прилично, то сносно, с готовой шкатулкой в руках я вышла из спальни Кайдена и обнаружила на дверях двух стражей. От неожиданности даже попятилась в комнату.

   — Вы меня охраняете или конвоируете? — осторожно уточнила.

   — Охраняем, — сухо объяснился один из вояк.

   — Ладно… — замялась я. — Тогда мне нужно… эм… пойдемте во властительское крыло.

   Я чувствовала себя странно, когда за спиной шагали молчаливые телохранители, а народ испуганно выстраивался по стенам. Словно меня не провожали, а действительно вели под конвоем.

   — Сюда, госпожа артефактор, — произнес один из неразговорчивых телохранителей и указал на высокие двустворчатые двери.

   Я постучалась, потом еще разок и, не дождавшись разрешения, вошла. Кабинет был кричаще, непередаваемо дорогим. Мебель красного дерева, ворсистый бежевый ковер на полу, шкафы со стеклянными дверцами, полные фолиантов огромный вычищенный камин с выкованной решеткой. И портрет Вудсов, отца с сыном, на стене.

   Кайден сидел за массивным письменным столом и выразительно постукивал кончиком стило по столешнице. На стуле сгорбился помощник артефактора. И атмосфера царила такая, будто под высоченным потолком с лепниной сгустилась черная туча.

   — Готово? — Наследник перевел он на меня тусклый взгляд.

   — Да.

   При звуке моего голоса помощник главного артефактора вздрогнул, но не оглянулся.

   Ковер заглушил шаги. Когда я проходила мимо Питера, то заметила, что от удара хлыстом у него разнесло щеку. Поставила шкатулку на край стола и невольно обнаружила, что перед Кайденом лежали сложенные аккуратной стопкой листы с расчетами по испорченному артефакту для Мии.