Сердце ангела

— Бенсон мой личный секретарь. То есть, дворецкий с мозгами. — Круземарк оседлал смонтированный на полу велосипед и начал крутить педали, размеренно набирая воображаемые мили. — Вы что-то сказали о «ву-ду»?

— Джонни Фейворит состоял в гарлемской секте «ву ду» в те времена, когда баловался черепами. Интересно, упоминала об этом ваша дочь?

— Насчет «ву-ду» — никогда.

— Доктор Фаулер сказал мне, что когда вы забрали из клиники Фейворита, он страдал от амнезии. Он узнал вашу дочь?

— Нет, не узнал. Он вел себя, как лунатик. Почти ничего не говорил. Просто сидел, уставившись в окно машины.

— То есть, он отнесся к вам как к чужим?

Круземарк во всю мочь крутил педалями.

— Мег этого и хотела. Она настаивала, чтобы мы не звали его «Джонни» и помалкивали о наших былых отношениях.

— Вам это не показалось странным?

Я услышал звяканье хрусталя за дверью за секунду до того, как Бенсон постучал. Дворецкий «с мозгами» вкатил в комнату портативный бар. Он налил порцию мне и крошечный бокал для хозяина и осведомился о дальнейших пожеланиях.

— Чудесно, — заметил Круземарк, поднося к носу бокальчик в форме тюльпана. — Большое спасибо, Бенсон.

Дворецкий ушел. Заметив возле ведерка со льдом пепельницу, я загасил сигарету.

— Однажды я слышал, как вы просили дочь подсунуть мне кое-какое пойло. Вы еще сказали, будто научились на Востоке искусству убеждать.

Круземарк оделил меня странным взглядом.

— На этот раз все чисто.

— Убедите меня. — Я подал ему свой бокал. — Выпейте это сами.

Он сделал несколько внушительных глотков и вернул мне напиток.

— Слишком поздно для игр. Мне нужна ваша помощь, Энджел.

— Ну так играйте со мной в открытую. Ваша дочь хоть раз виделась с Фейворитом с тех пор, как вы его высадили?

— Ни разу.

— Вы уверены?

— Ну конечно, уверен. У вас есть повод для сомнения?

— Моя работа — подвергать сомнению то, что говорят мне люди. Откуда вам известно, что она ни разу его не видела?

— У нас с ней не было секретов. Она не стала бы скрывать от меня подобное.

— Похоже, вы разбираетесь в женщинах похуже, чем в корабельном бизнесе, — заметил я.

— Я знаю собственную дочь. Если она и видела его, так это в тот день, когда он убил ее.

Я пригубил виски.

— Сработано — не подкопаешься, — похвалил я. — Парень с абсолютной потерей памяти, не знающий даже собственного имени, пятнадцать лет назад уходит в нью-йоркскую толпу, исчезает бесследно — и вдруг, появляется ниоткуда и начинает убивать людей.

— Кого еще он убил? Фаулера?

Я улыбнулся.

— Доктор Фаулер покончил жизнь самоубийством.

— Это нетрудно было подстроить, — фыркнул он.

— Неужели? А как бы вы подстроили это, господин Круземарк?

Старик уперся в меня стальным пиратским взглядом.

— Не дергайте меня за язык, Энджел. Если бы я хотел шлепнуть Фаулера, это было бы сделано уже давно.

— Сомневаюсь. До тех пор, пока он помалкивал о дельце с Фейворитом, он был для вас гораздо полезнее живым.

— Мне следовало разделаться с Фейворитом, а не с Фаулером, — проворчал он. — Кстати, чье убийство вы расследуете?

— Я не расследую чьих-либо убийств. Я ищу человека с амнезией.

— Чертовски надеюсь, что вы его найдете.

— Вы сообщали полиции о Джонни Фейворите?

Круземарк потер квадратный подбородок.

— Пришлось. Мне хотелось направить их в нужную сторону, не впутывая себя.

— Я уверен, что вы состряпали хорошую версию.

— Я выдал им просто конфетку. Они расспрашивали меня о романтических увлечениях Мег. Я дал им имена пары ребят, которых она когда-то упоминала, но отметил, что единственным серьезным романом в ее жизни был Джонни Фейворит. Естественно, после этого они захотели узнать о нем побольше.

— Естественно, — согласился я.

— В общем, я рассказал полиции об их помолвке, о том, каким странным типом он был, и о прочих делах. О тех, что не попали в газетные заголовки в те дни, когда он был знаменит.

— Держу пари, вы поймали их на крючок.

— Они этого и хотели: вцепились в него так, что не вырвешь.

— Вы подсказали им, где они могут найти Джонни Фейворита?

— Нет, я подтвердил, что не видел его с войны. Сказал, что в последний раз слышал о нем только то, что его ранило. Если они не смогут вычислить его до того времени, им придется поискать себе другую работу!

— Они вычислят его до Фаулера, — сказал я. — Вот тут-то у них и начнутся проблемы.

— Забудьте об их проблемах, подумайте о своих. Куда отправитесь из новогоднего Нью-Йорка 1943 года вы?

— Никуда. — Я прикончил виски и поставил бокал на стойку. — Я не могу найти его в прошлом. Если он здесь, в городе, то скоро объявится, и на этот раз я буду поджидать его.

— Думаете, он охотится за мной? — Круземарк соскользнул со своего приспособления.

— А вы как думаете?

— Я не собираюсь страдать из-за этого бессонницей.

— Нам с вами не мешает держать друг друга в курсе дел, — заметил я. — Если я понадоблюсь, мой номер в справочнике. — Я не собирался оставлять свою карточку еще одному потенциальному покойнику.

Круземарк хлопнул меня по плечу и улыбнулся.

— Вы лучше всех сыщиков Нью-Йорка, Энджел!

Он проводил меня до входа, расточая любезности, как корове мясник на бойне.

Глава тридцать девятая