Сердце бога

– А что вы хотите? – нахмурился Владик.

– Фельдъегерская служба. Ей пакет.

– Она в настоящее время находится в другом городе, – ответил Иноземцев.

– Вот как? Вы ее родственник?

– Муж.

– Знаете ее нынешний адрес?

– Да, знаю.

– Сообщите, если не секрет, – в голосе капитана не звучало ни просьбы, ни приказа, одно только равнодушие.

– Секрета нет, – пожал плечами Владик. – Записывайте.

Военный быстрыми и точными движениями вытащил из планшета прошнурованную тетрадь с сургучной печатью, открыл и изготовился писать на линованной странице. Иноземцев продиктовал мамин адрес в Энске, фельдъегерь записал, добавил: «со слов гражданина», – и оставил место. Спросил: «А вы, простите, не могли бы предъявить документик?» Слава богу, паспорт у Владика оказался под рукой.

Капитан сел в «Волгу» (за рулем был другой военный) – и поминай как звали. Отчего-то это явление фельдъегерей оказало на Владика тягостное воздействие. Выходит, не так уж безразлична ему Галина, раз его задевает внимание к ней, которое почему-то оказывают официальные инстанции. В чем дело, интересно? Что случилось?

И назавтра, на переговорном пункте, первое, что он сказал ей, было про фельдъегеря. Осведомился сухо:

– Что это могло быть?

Она расхохоталась, явно довольная:

– А они сюда, в Энск, уже явились! Представляешь, принесли вызов – меня в сборную приглашают!

– В какую сборную? – сначала даже не понял он. Галина была молодая мать в декретном отпуске, а если смотреть шире – переводчица научно-технического отдела королевского ОКБ. При чем здесь какая-то сборная?

– Как в какую? – обиделась она на его явную тупость. – По парашютному спорту, я ведь кандидат в мастера, забыл?

– Ах, это… – протянул он, и ее снова задело его очевидное пренебрежение.

– Да, представь себе, – проговорила она с вызовом, – в моей жизни имеются и другие интересы, помимо пеленок. Или ты совсем обо мне ничего не помнишь?

– Но ты ведь все равно никуда не поедешь, – утвердительно проговорил он.

– А почему – нет? – с обидой отозвалась она.

– Ты ведь молодая мать! – поразился Владик ее очевидной тупости. – У тебя ребенок! Ты ведь кормишь его! Грудью!

– Если хочешь знать, молока у меня уже нет, – произнесла Галя обвиняющим тоном – словно бы в отсутствии у нее молока был виновен именно он.

– Как это нет? – удивился Владик.

– А что я сделаю?! – огрызнулась она.

– А как же Юрочка? – для него на первом месте по-прежнему оставался сын. А Галя постепенно превращалась в машину для вскармливания и взращивания ребенка.

– Ничего страшного, – отрезала жена. – Есть молочная кухня, тысячи детей находятся сейчас на искусственном вскармливании. И Юрочка тоже растет, толстеет и прекрасно себя чувствует.

– И ты хочешь его бросить?

– Почему сразу – бросить? Во-первых, меня вызывают не прямо сейчас, а еще через месяц. А во-вторых и в-главных, твоя собственная мать не против. Она согласна посидеть с Юрочкой, пока я на сборах. И вообще уговаривает меня оставить его у нее в Энске, чтобы я спокойно могла работать, когда закончится декрет.

– Но ведь моя мама тоже работает!

– Ничего страшного. Есть ведь бабушка Ксения Илларионовна. В конце концов, можно нанять няню.

– Галя, послушай. Но ведь Юрочке будет плохо без мамы. То есть без тебя. Как ты его бросишь?!

– Что значит «бросишь»? Уехать на месяц совсем не значит бросить!

– Ладно. Мы с тобой не понимаем друг друга. Давай оставим этот разговор. Но имей в виду, я против того, чтобы ты куда бы то ни было уезжала.

– Я поняла твою позицию, – в ее голосе послышались слезы. – Ты – как все мужики. Хочешь запереть меня на кухне, и чтобы я толстела и дурнела.

– Скажи мне лучше, как Юра, – попытался перевести разговор на другую тему Владислав.

– Да все в порядке. Что ему сделается? Растет не по дням, а по часам.

– А мама?

– Тоже неплохо.

– Бабушка?

– Хорошо.

В голосе супруги зазвенел настоящий лед. Иноземцев почувствовал, как здорово он устал от этого разговора, и ему захотелось повесить трубку. А тут и телефонистка вклинилась: «Ваше время истекло. Продлять будете?» – «Нет», – сказал ей Владик, а Гале бросил:

– Нас сейчас прервут. До свиданья, что ли?

– Ну, пока, – с вызовом-смешком проговорила она.

В общем, как писали в советских газетах, взаимопонимания высокие договаривающиеся стороны не достигли.

Подмосковье

Провотворов

Его подопечных пока никто не называл «космонавтами». Просто «спецотряд ВВС номер один». Или коротко: «спецотряд». Потом уже их назовут «первым отрядом». Потому что будет и второй отряд, и женский, и лунный, и прочие. А пока об этом и речи нет. И никто не знает, кто и когда из парней полетит на спутнике.