Сердце демона

– С дороги! – крикнула жрица.

Альяз и Брэмстон резко расступились, и она нанесла удар хлыстом, сбивая с ног первых тварей. Ануират не мешкали – неслись сворой, перепрыгивая через упавших товарищей. Снова и снова щёлкал хлыст. Псоглавые сипло взвизгивали. Кочевник и менестрель, ощетинившись клинками, расходились на доли мгновения и снова вставали плечом к плечу, заслоняя жрицу. Рядом хрипло лаяли сау, обезумевшие от страха, но не сбежавшие от хозяев.

Аштирра не хотела убивать псоглавых, всё ещё надеясь договориться. Опустив ставший бесполезным на таком расстоянии хлыст, она выбросила руку вперёд. Времени разбираться в устройстве плоти Ануират не было. У них были мышцы, а значит…

Ноги первого же подбежавшего к ним существа, метнувшего копьё в увернувшегося Альяза, свело судорогой. Тварь пролетела вперёд, напоровшись на клинок Брэмстона. Кочевник рядом вскинул скимитар, чтобы завершить начатое.

– Не убивай! – крикнула Аштирра. Альяз, изумлённый, смягчил удар, пришедшийся вскользь.

Брэмстон высвободил клинок, ногой откинул от себя Ануират, на развороте отбил тычок копья другого. Пригнулся, уходя из-под прыгнувшей на него твари, воткнул той под ребро кинжал, удерживая других на расстоянии клинка.

Альяз закрутил скимитарами, заставляя отступать двух кинувшихся на него полузверей. В ближнем бою Ануират уже не полагались на копья, впав в иступляющую ярость от сопротивления. В ход пошли клыки и когти. Скорость их ударов поражала – Аштирра видела, что уворачиваться её спутникам становится всё сложнее. Обострила их инстинкты ещё больше, зная, что за это потом придётся платить непомерной усталостью.

«Отдай мне тело, – настойчиво билось внутри. – Впусти меня. Впусти».

– К хайту, – выдохнула Аштирра, скручивая судорогой мышцы следующей твари.

Улучив момент, когда её спутники снова расступились, уводя беспорядочно разделившуюся свору, она щёлкнула хлыстом. Тот обвился вокруг шеи вожака – крупного Ануират, стоявшего в центре гипостильного зала. Аштирра торжествующе улыбнулась – как же пригодились уроки отца и изнуряющие тренировки!

– Ты выслушаешь меня, именем Ануи, Стража Порога! – рявкнула жрица, дёрнула, и не рассчитывая, что огромная тварь потеряет равновесие. Важно было отвлечь его, заставить сосредоточиться на ней.

Она направила Силу, попытавшись чуть ослабить его железные мышцы. Вожак тяжело дышал, с ненавистью глядя на девушку. Речитатив воззвания древнему божеству мёртвых наполнил гипостильный зал, перекрывая звуки боя:

– Он – Тот, кто проводит сквозь мрак забвения к Водам Перерождения. Он – Тот, кто хранит ключи памяти и воздаёт каж…

Утробно рыкнув, Ануират перехватил хлыст и дёрнул на себя. Аштирра потеряла равновесие, упала на колени, и её протащило по каменным плитам. Отбросив копьё, вожак схватил её, поднимая над полом, впечатал в колонну так, что потемнело в глазах. Склонил к ней свою морду, принюхиваясь, обдавая гнилостным смрадом.

Откуда-то из невыразимой дали её звали – кажется, Брэмстон, пробивающийся сквозь свору. Клубок тварей сомкнулся, отсекая её от спутников.

– Именем Ануи… ты… – прохрипела Аштирра и инстинктивно зажмурилась, когда тварь щёлкнула челюстями у самого лица.

Сосредоточиться, обратить его тело против него самого…

«Впусти. Не справишься. Впусти!»

Аштирра вскрикнула со смесью страха и гнева, теряя драгоценное сосредоточение, вцепилась когтями в удерживавшие её лапы твари. Его мышцы и правда были словно отлиты из железа, а шкуру мог пробить только клинок. Вожак заурчал, вдохнул её запах и вдруг потащил её за собой в одну из ниш. Жрица отчаянно отбивалась, но он словно не чувствовал ударов. Нащупав на поясе кинжал, девушка выдернула его из ножен, вонзила в плечо Ануират. Но тот слишком сильно встряхнул её – удар пришёлся вскользь. В следующий миг тварь повалила её на землю, заслонив собой и без того скудный свет. Глаза полыхнули мертвенным огнём. Когтистая лапа с силой рванула нагрудник жрицы так, что застонали ремни. И с ужасом Аштирра запоздало осознала его намерение, забилась в хватке, пытаясь скинуть с себя неподъёмную тушу.

«Они охотятся не только ради пропитания. Иногда похищают женщин…»

Нить натянулась, прожигая сердце насквозь, и крик демона прорезал голос отца из воспоминания:

«ВПУСТИ!»

Парализованная ужасом собственной беспомощности, не зная, что надлежит делать, жрица выдохнула «да», больше не сопротивляясь его зову.

И не осталось вдруг ни страха, ни боли – всё затопил собой ослепительный золотой поток, мягко подхвативший её, оттеснивший на границы восприятия. Но энергии эти казались настолько родными, что она даже не успела испугаться, утопая в них, сливаясь с ними.

Собственное лицо стало затвердевшей маской, более не отражавшей её саму. Руки, наполнившиеся чужой силой, сомкнулись на горле вожака, почти круша трахею. И голос, ставший более низким, властным, произнёс на древнерэмейском, впечатывая каждое слово:

– Ты склонишься перед своим Владыкой.