Сердце дьявола (СИ)

Стоя над бессознательным телом девушки, Алекс смотрел на ее чистое молодое лицо. Он немного сожалел, что она отказалась стать хозяйкой преисподней — она могла бы сделать очень многое со своей силой, но ее чистая душа могла стать всему помехой. Теперь все это не имело значения — скоро она будет мертва, а ритуальный клинок впитает в себя все ее силы, которые потом он заберет себе. Она еще долго сопротивлялась, цепляясь за жизнь — руки, обхватившие лезвие кинжала на животе, слабо подрагивали. Скоро все будет кончено.

Крестиан нашел в себе силы поднять голову как раз в тот крайний момент, когда Алекс пронзил ничего не подозревающую девушку клинком. Бессильная ярость охватила его — никогда и ни от одной раны ему еще не было настолько больно и тяжело. Он закричал в голос, выгибаясь в спине. Слуги Алекса в панике бросились к нему, удерживая за руки и ноги, не позволяя подняться. Только его это не могло больше остановить — появившиеся из-за спины черные щупальца толщиной в руку, сомкнулись на шеях, сдавливая их все сильнее. Хруст ломающихся позвонков не остановил Крестиана — они не должны больше подняться и помешать ему. Тени, услышавшие его приказ, загорелись ярким огнем, пожирающем все на своем пути. Через несколько секунд Крестиан оказался окружен несколькими горстками пепла, а выполнившие свою роль щупальца помогли ему подняться на ноги и исчезли за спиной. Следующей его целью был Алекс, но тот заслуживал более мучительной смерти, чем его слуги.

Его цель находилась всего в нескольких шагах и ни о чем не подозревала. И когда Алекс уже нагнулся к Анне, чтобы вытащить из нее клинок, Крестиан сбил его с ног, повалив на песок. Он оказался прижатым его тяжелым телом рядом с бушующим пламенем из преисподней.

 — Ты ничтожество! Зачем ты убил ее, если тебе нужен был я?! — кричал Крестиан, сдавливая одну руку на горле Алекса. — Тебе нужно было убить меня, пока была такая возможность или вернуться в преисподнюю!

 — Ты прав, Крестиан, но… знаешь… оно того стоило… — хрипя, ответил Алекс, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить хватку на своей шее.

Крестиан оскалился, занося руку, в которой тут же образовался огненный шар. Алексу удалось в последнюю долю секунды прикрыть лицо рукой. Огонь сразу же уничтожил рукав черной рубашки и опалил бледную кожу, оставив там сильный ожог. Крестиана это не остановило, он продолжал бросать в него огненные шары, превращая его руку в кусок обугленной плоти.

Алекс лежал под Крестианом и не кричал от боли лишь потому, что сжимающаяся на его шее рука не позволяла этого. Он чувствовал, как в каждый он вкладывает все больше сил. Еще немного и он просто сожжет его, и вот тогда уже ничего нельзя будет изменить. А ведь девчонка была еще жива — на грани, но жива. Узнай Крестиан об этом, все изменилось бы. А сейчас, в своей ярости, он становился тем прежним хозяином, которого Алекс знал и боялся. Боялся раньше, а теперь испытывал животный ужас — этот человек готов был уничтожить его голыми руками и его уже ничто не остановит.

 — Крестиан, я люблю тебя.

Принесшие слова ветер, показались ему нереальными, прозвучавшими у него в голове, но услышав их, сердце Крестиана сжалось, обливаясь кровью. Полыхающее рядом пламя стало на много слабее, а лежавший под ним Алекс казался обессиленным и не способным к сопротивлению. Он обернулся на слабый голос и увидел лежавшую на песке девушку, рука которой безвольно соскальзывала с тела.

Девушка оказалась жива и еще продолжала бороться за свою жизнь. Крестиан уже оказался рядом, прислушиваясь к ее дыханию — все окружающее перестало играть роли — имела значение лишь ее жизнь.

 — Анна, не умирай. Слышишь? Я тоже тебя люблю! Только не умирай.

Крестиан нагнулся, касаясь ее губ в невесомом поцелуе и со всей осторожностью поднял хрупкое тело на руки. Он обязан был спасти ее любой ценой. Его «спасательная операция» прервалась, не успев начаться, когда он поднялся на ноги. Спину обжег сильный удар, грозивший лишить его координации. Чего-то подобного он ожидал, поэтому успел прижать к себе девушку и не оказаться вместе с ней на земле. Позади него стоял Алекс, державший в правой руке огненный шар. Обычно идеально уложенные, белые волосы, растрепались, закрывая часть искаженного яростью лица; левая рука безвольной плетью свисала вдоль тела и не подавала признаков активности; ярко-голубые глаза полыхали ненавистью и безумием. Воззвать сейчас к разуму этого человека казалось невозможным — он казался одержим своей целью.

Все рушилось буквально на глазах. Алекс не верил — отказывался верить — ему всегда удавалось добиваться поставленных целей, но не теперь. Все шло не так, как надо. Он уже забыл, зачем все это делал, осталась только цель — убить Крестиана и его девчонку. Голубой огонь полыхнул в его руке особенно ярко, когда он поднял ее, чтобы сразить свою цель. Но как только он собрался сделать рывок, его рука застыла в воздухе, словно застряла в нем, парализованная от локтя до кончиков пальцев.