Читаем Сердце дьявола (СИ) полностью

 — Я не могу этого знать. Но Анна очень сильно ранена и, возможно Крестиан попытается ее спасти. — сжимая зубы от боли, спросил Алекс. Острый металл, глубоко проникший в его запястье, причинял нестерпимую боль, но избавиться от него самостоятельно он не мог. Нагнувшаяся к нему фигура крепко сжала его руку и одним рывком достала клинок. Из раны хлынула кровь, а Алекс прижал ее груди, поднимая взгляд на Трех глав.

Кинжал буквально источал вложенную в него Силу, которую невозможно было не почувствовать. Она казалась огромной — даже та частичка, что осталась на холодном металле, покрытым кровью.

 — Алекс, — разом заговорили все трое. — как этот кинжал попал к тебе?

 — Это сделала Анна. Она каким-то образом смогла направить его, когда была без сознания…

Больше вопросов не было — Три главы изучали ритуальный клинок и пытались найти причины, откуда у простой смертной могла появиться подобная сила и что теперь с ней делать. Их размышления оборвались, когда кинжал неожиданно выпустил разряд, который почувствовали все трое. Оружие со звоном упало на каменный пол, а Три главы исчезли — любое промедление может стоить жизни смертной.

Оставшись в одиночестве, Алекс подошел к оброненному оружию. Что могло заставить Трех глав так поспешно удалиться? Что такого они могли почувствовать в этом клинке, на котором смешалась их с Анной кровь?

Глава 25


Крестиан уже давно не смотрел на бесконечно тянущуюся дорогу, в его отсутствующем взгляде было лишь упорное желание продолжать идти — не останавливаться. Появившиеся перед ним Три главы, парящие в воздухе над землей, удостоились лишь короткого взгляда.

 — Крестиан, приклони колено, как подобает. — приказал один из мужчин — кто именно, понять было невозможно.

 — Нет. Я больше не буду вам подчиняться и не желаю оставаться хозяином. Я не обязан…

 — Обязан! — оборвал его хор трех голосов, эхом отразившийся от тянувшихся вдоль дороги скал. Крестиан резко остановился, смотря на протянутую в его сторону руку. Он не мог сопротивляться их силе и могуществу и, в конце концов, упал на колено.

 — Что вы делаете? Разве вы не видите, что Анна умирает. Сейчас ее жизнь намного важнее любых церемоний.

 — Да, ты прав. Но ты все еще остаешься хозяином и обязан нам подчиняться. — давление на Крестиана ослабло, и он почувствовал свободу в движениях, но не торопился пока подниматься на ноги.

 — Вы явились сюда, чтобы вернуть меня в преисподнюю? Не выйдет! Лучше заберите мою силу и отдайте ее Алексу. Уверен — она ему нужнее.

 — Мы здесь не для этого. — три голоса сливались в один и становилось не ясно, слышит Крестиан один или их на самом деле бесконечное множество. Он выжидательно смотрел на Трех глав. — Эта девушка обладает огромной Силой, природа которой нам не ясна…

 — Для меня это тоже загадка. Знаю лишь одно — если вы сейчас меня не отпустите, она умрет.

 — Ты не успеешь спасти ее, если будешь действовать и решать, как смертный. Ей нужно больше, чем простое лечение.

 — Я все готов сделать, только скажите — как спасти ее?

 — Так же, как ты передал ей свою Силу. Сейчас ей необходимо гораздо больше, чтобы выжить. Ты лишишься своего бессмертия и части сил, но это спасет ее.

Крестиан отвел взгляд от фигур в плащах. То, что они помогают ему, стало неожиданностью — они позволяют ему уйти живым вместе с Анной. Более того он больше не будет хозяином, но для начала он должен спасти ту, с которой ему хотелось бы прожить остаток теперь уже короткой жизни.

Холод сковывал Анну по рукам и ногам. Она медленно шла к источнику тепла, перед которым стоял Алекс и ждал ее. Она уже успела попрощаться во всеми, кого знала и любила — она знала, что скоро не вспомнит ни о ком из них. Ее родители, Крестиан, родные, которых она так и не успела узнать — скоро все они перестанут для нее существовать. Она сама перестанет существовать.

Всего секунда отделяла ее, чтобы принять протянутую руку. Она больше не казалась ей такой холодной, как прежде. Скоро она сможет согреться. Всего секунда… Неожиданно обхватившие ее руки заключили в крепкое кольцо, отдергивая ее руку на недосягаемое для Алекса расстояние. Крестиан развернул девушку к себе лицом, сливаясь с ней в обжигающем поцелуе, от которого по всему телу разливалось согревающее тепло. Сердце заходилось от трепета — он жив и пришел за ней. Больше ей никогда не будет холодно.

Три главы внимательно наблюдали за действиями Крестиана. Они и сами не могли рассчитывать на положительный результат. Но сейчас только он мог спасти ее, а потом оберегать все оставшееся время.

Мужчина накрыл обескровленные губы девушки. Долгое время ничего не происходило. Казалось, что надежда угасает вместе с тусклым огоньком, стекающем с пальчиков Анны, как неожиданно-яркий белый свет, заполнивший все пространство вокруг пары, отбросил трех высоких фигур назад, словно они ничего не весили. В последнюю секунду прежде, чем достичь стены из отвесных скал, они исчезли, вернулись в преисподнюю — теперь они могли быть уверены, что их жизням ничего не угрожает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман