Сердце для любимой

Да, как любовница Влада очень умелая. И стоит недешево. Но зачем она мне сдалась? Ведь есть еще Анжела, та же Дарина, Юлия, и прочие, и прочие, и прочие… На один раз и на подольше. Выбирай – не хочу… Для мужчины моего круга чем больше роскошных женщин, тем лучше. А по сути, все они одинаковые. Я даже не знаю, чем они отличаются друг от друга, кроме имен и расцветки волос.

Почему я раньше смотрел только на внешность девушек? Красивая, яркая – интересно, не очень – проходи мимо.

Аня симпатичная, но не броская. Она себя не выпячивает, не пытается подать товар лицом. Она вообще не продается. Зря Богдан думает прельстить ее богатством. Ничего у него не выйдет. А у меня? Сумею я завоевать любовь Ани? От этой мысли на душе стало холодно. Мы поспорили на девушку, как на какую-нибудь вещь. Надо как-то прекратить это…

– Ты сегодня вечером сможешь? – вопрос Ани вывел меня из задумчивости.

Что я должен смочь сегодня вечером? Я непонимающе посмотрел на нее.

– Макс, ты где? Ау-у, – помахала Аня перед моим лицом рукой.

– Да, да, конечно, смогу. А что надо делать?

– Ты невозможен! – серебристо рассмеялась она, отставив бокал и взяв меня за руку. – Позировать. Ты же согласился?

Ее ладонь был прохладна и нежна. Я осторожно сжал Анины пальчики. Потом поднес ее руку к губам и поцеловал. Сначала ладонь, потом кончики пальцев, перемазанных масляной краской.

Они пахли шоколадом, который только что ела девушка. Аня замерла, но не отняла руку. Смотрела на меня бездонными синими глазами и испуганно улыбалась.

– Ты чего, Макс? – наконец тихо спросила она, потупив взгляд.

– Ничего, прости. Накатило, – я отпустил ее руку и посмотрел в окно. Что со мной происходит?

Глава 15. Аня

Симпатичный и безалаберный Макс. И откуда только он такой взялся? Что я о нем знаю? Да почти ничего. Пришел ниоткуда. На что живет – непонятно. Перебивается случайными заработками. Но прекрасно эрудирован, разбирается в искусстве. Скорее всего, с высшим образованием. Речь поставлена правильно, явно не из рабочей среды. Видимо, переживает не лучшие времена. Что у него за семья, почему он ничего толком не умеет? Вопросы, вопросы, одни вопросы. А мне, не все ли равно, кто он, откуда? Похоже, уже нет…

Что ж, Макс будет мне позировать, а я постараюсь понять его. Ведь это мне необходимо для работы. Не поняв человека невозможно передать его характер на портрете. Расспрашивать не буду. Захочет – расскажет о себе, не захочет, не надо. Я не любопытна. Мне надо просто составить общее представление о загадочном Максе.

Итак, я сама себя уговорила, что это мне надо только для дела, и не для чего больше.

После ужина я позвала Макса к себе и поставила его вполоборота у бюро. Выставила освещение из двух ламп.

– Ну, как-то так… – я придирчиво посмотрела на набросок, потом на стоящего Макса. – Отлично. Раздевайся.

Макс не понял и ошарашенно уставился на меня. Вид у него был забавный.

– Совсем? Догола? – мне показалось, в его голосе прозвучала слабая надежда.

– Нет, – рассмеялась я. – Не полностью, до пояса. Мне нужны твои мышцы. Они у тебя просто потрясающие.

– Ты-то откуда это знаешь? – буркнул Макс, медленно стаскивая с себя футболку.

Это у него получилось очень и очень эротично. Я аж залюбовалась.

– Да тут недавно кто-то голый предо мной на кухне скакал. Или уже забыл? – напомнила ему я.

– Не подумал, что ты меня тогда разглядывала.

– Я не разглядывала, – смутилась я. – Я… Я просто заметила, что ты отлично сложен… У меня же взгляд художника. Невольно обратила внимание.

Рельефные мышцы были великолепны. Настоящий классический Аполлон. Глаз не оторвать. А какие руки! Сильные. И, возможно, нежные… Вспомнила, как Макс в кафе держал мою ладонь и целовал пальцы… Нет, об этом лучше не думать!

Я подправила рисунок, который прикинула по памяти. Почти угадала и с пропорциями, и с выражением лица. Взгляд у Макса необыкновенный. Уверенный. Слишком уверенный. Но добрый. И что-то необыкновенное в уголках его темно-серых глаз. Незнакомое и манящее…

Через полчаса я заметила, что Макс едва держит нужную позу. Профессиональный натурщик легко выдерживает без перерыва сорок пять минут. Сжалилась над Максом, кинула ему плед и пошла за чаем. Когда вернулась, он стоял перед холстом, закутавшись в плед, как римский император в тогу, и внимательно смотрел на портрет. Я задернула картину полотном:

– Забыла предупредить – смотреть нельзя, пока не закончу. Понятно?

– Слушай, а ты что, правда, меня видишь таким? – Макс отхлебнул горячего сладкого чая и уселся на мою кровать.

– Это пока только предварительный рисунок. Не понравилось? Говори, как есть, не обижусь.

– Не думал, что я так выгляжу…

– Это мое восприятие. И до конца работы обещай больше не подглядывать. Договорились?

– Да. И как ты назовешь работу? Просто портрет? Планируешь ее выставлять?

– Как назову, пока не знаю. Выставлю только с твоего согласия. Я ее пишу скорее ради интереса. Вроде как эксперимент. Игра с настроением и композицией.

– А если я попрошу тебя не выставлять его?

– Не выставлю. Но почему? Боишься, я плохо его напишу?