Сердце для любимой

Подскакивая на кочках и ухабах, выехали из поселка, и по плохо чищеной дороге начали свое путешествие в белое безмолвие.

В деревне Малая Лопуховка мы вышли вдвоем. Автобус обдал нас удушливым запахом бензина и покатил дальше. У местного сельмага дорога кончилась. Дальше шла узкая тропинка, петляя между белоснежными сугробами.

Я бодро ползла первая, по колено проваливаясь в снег, так как знала дорогу. Макс пыхтел сзади. Велико было искушение поиграть в Ивана Сусанина и завести городского жителя в непролазные сугробы. Но Макс нарушил мои коварные планы, и первый уронил меня в снег. Я ответила ему тем же.

До дома моих родственников добрались минут за двадцать, все в снегу, но с довольными физиономиями.

Беспородный Шарик с лаем бросился мне навстречу, радостно виляя пушистым хвостом, и едва не сбил с ног. Узнал, красавчик! Заодно Шарик облапал и Макса. Видимо, грозный сторож придерживался принципа – друг моего друга – мой друг. Макс потрепал Шарика по холке и тот преданно облизал его руку, упал на спину и потребовал играть с ним. Макс снова потрепал пса, и они подружились окончательно.

Румяная Ирина стояла на высоком крыльце, кутаясь в пуховый платок и радушно улыбалась. Из-за ее спины выглядывала любопытная Светка. Из холодных сеней мы сразу попали в жаркую кухню. Пахло свежей выпечкой. На столе дымился огромный пирог. Нас уже ждали.

Макс скинул ботинки, и я поняла, что он полностью промочил ноги.

– Ты во что оделся, модник? – накинулась на него. – Тут же снега по пояс, а ты в ботиночках. Это тебе не город! Простудишься в два счета, а я буду виновата.

– Они зимние, – заметил Макс.

– Может, и зимние, но снегу все равно где таять.

Ирина вручила Максу толстые шерстяные носки и заставила надеть их.

Мы достали гостинцы, которые успели купить на вокзале – печенья, конфеты, вафельный торт, апельсины, виноград. Для Светки я привезла краски и кисти – девочка очень хорошо рисует, даже получала дипломы на каких-то выставках. В общем, мы с ней родственные души.

Макс украдкой осматривался, а я исподтишка наблюдала за ним. Было очевидно, сельский быт для него в диковинку. Тем лучше, будет много новых впечатлений.

Мы уютно сидели за столом, крытым яркой клеенкой и пили ароматный чай с сушеной мятой. Варенья и соленья теснили друг друга. Пирог с грибами и картошкой таял во рту. Потом из духовки Ирина достала еще ватрушку. С деревенским творогом! Это было восхитительно.

– Ничего подобного в жизни не ел, – признался Макс, уплетая домашнюю выпечку. – Невероятно вкусно! Никаких ресторанов не надо. Правда, Аня?

Очевидно, Макс вспомнил наше посещение кафе. Я была с ним согласна, и молча кивнула, так как рот был занят ватрушкой.

Ирина зарделась от удовольствия.

– Угощайтесь. Рада, что выбрались в нашу глушь.

Макс смотрел в окно, и на его лице играла довольная улыбка:

– Тут у вас как в сказке. Снега больше, чем в Куршавеле.

– Не знаю, не была, – широко улыбнулась Ирина. – Но чище, чем у вас в городе, это точно.

Светка позвала нас на горку. Макс ненадолго задумался. Быть зимой в деревне и не покататься на санках? Нет, это он точно должен попробовать!

– Ну же, пойдем гулять! – я потянула Макса за руку.

Ирина выдала нам валенки. У нее их много, без них в деревне зимой никуда. Светка предложила пойти кататься на гору за деревней. Скоро мы с ней сидели на санках, а Макс тащил нас за собой по снегу как конь. У него это отлично получалось. Вот что значит хорошо физически развитый мужчина. Шарик увязался за нами и с лаем носился по глубокому снегу.

Мне показалось, что на горе собралась вся деревня от мала до велика. Смех, визг. Сначала катались на санках, потом на большой фанере, которую нам отдали подружки Светы. Макса мы загоняли. Но он не возражал. Потом играли в снежки и валялись в глубоких сугробах. В Питере таких не встретишь даже в парках. В городе любая слабая оттепель сводит на нет всю красоту зимы.

Домой мы приползли уставшие, обледеневшие и довольные.

Глава 16. Макс

Электричка, на которой нам предстояло ехать, сильно отличалась от аэроэкспресса. Она была, очевидно, из прошлого века. В обшарпанном вагоне было сумрачно и холодно. В нем вольготно расположились маргинальные личности и группа гопников. Аню это совсем не смутило, она устроилась у окна и указала мне на место напротив. Очевидно, это нормальный контингент пассажиров данного маршрута. Возник вопрос, а что, в деревне, куда мы едем, все такие? Очевидно, да.

Из динамиков полилась бодрая попса о любви, море, ветре, поцелуях и еще какой-то приторной ерунде в исполнении очередной взошедшей звезды российской эстрады. Очень захотелось ее заткнуть, но, увы, сие было невозможно.

Часа через два после холодной электрички мы пересели в ледяной доисторический автобус. Рессоры, у этого чуда техники, судя по всему, отсутствовали напрочь, а колеса были квадратные. Автобус надрывно заревел и запрыгал по дороге, как бешеный козел.