Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Секунды растянулись длинными часами. Смерть дышала в затылок Шакху и Хаджару. Но они не думали отступать. Да, их с соседним эркером отделяли «всего» девяносто метров, но эти девяносто метров в данный момент кипели в битве, в которой сложно было понять где пустынники Шакха, а где защитники города, настолько парапет оказался заполнен солдатами обеих сторон.

Каждый понимал, что стоит пасть стенам, как крепость тут же запылает не просто локальными уличными боями. Нет, если подъедут башни, то Лунная Армия хлынет сюда нескончаемым потоком.

— Поджигай! — одновременно выкрикнул Хаджар и артиллерист сосед.

Фитили вспыхнули и пушки выстрелили одновременно.

Хаджар с Шакхом переглянулись и, матерясь так, будто с рождения жили вместе с матросами в порту, прыгнули вперед — прямо на головы сражавшихся под эркерами.

Они успели как раз вовремя, потому как в следующий момент пушка, из которой они выстрелили, превратилась в груду разбитого металла. Как, собственно, и часть стены.

Поднимаясь на ноги и врубаясь в сечу, Хаджар, будучи выше на голову средней массы, увидел, как и эркер, куда они стреляли, тоже летит в пропасть.

Они справились.

Срубая голову одному из защитников крепости и отталкивая в сторону другого, Хаджар вонзил меч в лицо третьему и выхватил из слабеющих рук последнего штандарт.

Развернувшись, он собирался вернуться к краю стены, чтобы подать сигнал своим войскам, но путь ему перегородили четверо. Четверо, которые думали, что смогут справиться всего с одним мечником. Правда они ошиблись в том, что полагали, будто Хаджар лишь один.

За их спинами, бесшумно, без единого звука, возник Шакх. Его сабли сверкнули оскаленными клыками и крики умирающих, рассеченных и разрубленных воинов, ударили по ушам.

Хаджар, перешагивая через мертвецов, взял штандарт и опустило знамя в пламя, пляшущее у разлома. Когда тот загорелся, генерал вскинул его над головой и замахал в разные стороны.

Не прошло и нескольких секунд, как над холмом запел горн и массивные башни, вместе с десятками тысяч воинов второй волны, поспешили к стене.

Вторая часть битвы подходила к концу. Они смогли расчистить путь для основных сил и теперь можно было снова немного перевести дух и…

— Генерал! — из амулета послышался голос Шакура.

Хаджар, чувствуя неладное, сжал артефакт:

— Что?

— Парис! Он со своими тяжелыми пехотинцами прорвался к центру города!

Хаджар с Шакхом посмотрели друг на друга. Вряд ли бы Шакур был так обеспокоен, если бы новость продолжалась как-то позитивно.

— Но они попали в окружение! — продолжил сын Эйнена. — А еще — там практикующий! Изначальный бог, который находился в замке и…

Из амулета послышался треск и голос Шакура исчез.

Глава 1939

Вместе с Шакхом Хаджар с утроенной силой врубился в ряды противников. Они секли, рубили, кололи и перемалывали противников, прокладывая себе путь обратно к спуску со стены. И к тому моменту, как пробились к башне, то за их спинами, вместе с еще десятками пустынников, уже пролегли кровавые посевы растерзанных тел.

Спуск со стен оказался куда проще и быстрее, чем подъем на них. Уже через несколько минут Хаджар с Шакхом оказались внизу и их взглядом открылось зрелище пылающего города. Потоки Лунной Армии проникали внутрь укреплений через ворота, а все нарастающий гул и скрип башен ясно давал понять, что вскоре солдат в черном здесь станет еще больше.

Сам же город сиял огнем.

От дыма и смога здесь, внизу, небо почернело и сражающиеся будто вернули обратно царство ночи. Слышались крики и вопли. По желобам, идущим в те самые канализации, буквально реками текла кровь, в которой попадались и конечности и внутренности.

Горели дома. Пылали улицы. То и дело слышались взрывы. Но черная армия продолжала свой марш. Она растекалась по улицы, захватывая все новые и новые кварталы. Солдаты Лунной Армии приступами забирали баррикады.

Они разбивали их в щеп, а затем упивались кровью тех, то стоял по ту сторону. Давили их нещадно, рубили без устали, и на мольбы о пощаде и крики о помощи отвечали лишь сталью. Сталью в плоти.

Здесь не было женщин. Не было стариков. Не было детей. Лишь воины Седьмого Неба, возомнившие, что могут решать судьбы смертных. И теперь смертные пришли решать их судьбу и это решение — смерть.

Черные, обагренные кровью, воины врывались в дома. Они проникали в каждое помещение, каждую щель и всюду, где перед ними оказывался кто-то, на ком не дышали яростью латы из мрака, они сеяли смерть и разрушение.

Так же, как их эпохами сеяли боги на поля Безымянного Мира.

Битва кипела на улицах, на крышах, посреди разваливающихся от пожаров домов. Лавины смертных, разрывая пространство громогласными боевыми кличами, полными дикого, необузданного гнева, обрушивались на защитников Изумрудного Города.

На тех, кто в прямом смысле, питались, пожирая надежды, мольбы и чаяния простых людей. Радовались, когда у тех оставалось лишь одно — пасть ниц перед идолом и молить о том, чего никогда не получали. А боги жрали это, словно свиньи бесконечный корм в хлеву, насыпанный туда погонщиком.