Сердце дракона. Книга 2

Из дома Коногана Дален вышел быстро. Разбуженная во второй раз помощница заперла за ним дверь, и Дален заторопился в сторону родного дома. Он столько времени ждал этого дня! Столько раз видел любимую жену во снах, думал о ней, в мыслях гладил её по длинным волосам и нежно целовал, что сейчас даже не верилось, что он вот-вот её увидит. Слишком долго и сложно было его к ней возвращение. Даже выйти из Торренхолла оказалось ещё той проблемой.

Казалось бы, что проще? Ноги есть, двигать ими труда не составляет. Стена тоже рядом — рукой можно в камень упереться, а капитан Швидоу — добрейший человек, которому ничего не стоит отдать приказ отворить ворота и опустить мост через ров. А дальше взору открывались поля, за которыми начинался лес, за лесом — дорога к морю и на родную деревню. Добраться — проще, чем рыбу разделать! Однако на деле всё оказалось не так.

Дуон Швидоу упорно отказывался признавать, что Дален поправлялся не днями — часами. Настаивал на пребывании в казармах ещё с недельку-другую, а то и с месяц. Уговаривал дождаться приезда какого-то именитого лекаря, который должен был появиться в Торренхолле ещё вчера, но что-то его задержало. В конце концов, Швидоу вскользь упомянул Рики и забормотал, как же довольна будет сестра встрече с братом.

Но Дален хотел уйти.

Стеснять Дуона Швидоу, ожидая возвращения Стернса, было не под силу. И это была первая причина. Во-вторых же, хотелось увидеть близкие сердцу лица, успокоить тех, кто волновался за его жизнь и жизнь Рина, обнять Адель и немного отдохнуть от кошмарных мыслей.

А ещё где-то в глубине души теплилась надежда, что потерянное золото найдётся. Вдруг судьба сыграла с жадными подлецами злую шутку, и они валяются где-нибудь в яме, укрытые еловыми лапами, и деньги вместе с ними. Нарваться на грабителей во второй раз Дален не боялся: теперь воровать было нечего, а о Рики было кому позаботиться. Но прежде чем идти на поклон к лорду Гайларду, хотелось попробовать исправить ошибку. Вдруг получилось бы? 

На третий день споров и уговоров Дуон Швидоу пал, как падает крепость, гарнизон которой уже не в состоянии держать оборону, и приказал подготовить чистую одежду, флягу с водой и вяленого мяса в дорогу. Заодно распорядился дать лошадь и несколько монет медью. Последние могли пригодиться на тракте: тяжёлое ранение в любой момент могло дать о себе знать, а в придорожных трактирах за ночлег брали втридорога.

Из Торренхолла Дален выехал поутру.

Дорога была лёгкой, и солнечный свет в глаза не бил: небо затянулось сероватыми тучами, и местами на горизонте виднелась стена дождя. Пройдёт ли тот мимо, Дален не стал гадать, да и ветер часто менял направление, оттого полные влаги тучи метались туда-сюда, словно лодки в море, потерявшие курс.

В лесу ветер стих, но идти стало тяжелее: света в лесной чаще было так мало, что о желании отыскать ту самую тропу пришлось забыть. Не разглядеть ничего было в таких-то сумерках. Вдобавок лошадь нервничала весь путь, начиная с той самой минуты, как Дален сунул ноги в стремена. Пугливая кляча, видимо, учуяла непогоду и испугалась надвигающегося ливня.

Сумерки постепенно сгущались — вечер готовился наступить раньше положенного. Солнце очень редко проглядывало из-за облаков, и Дален понял, что надо торопиться. О поисках места, где получил нож в спину, пришлось забыть. Да и от лесной сырости пробрало так, что по рукам пошли мурашки, и в горле непонятно засвербело.

Желание увидеть дом усиливалось с каждым шагом. Мысли о домашнем уюте, запахе жареной рыбы и улыбке Адель наполняли сердце радостью. Семья была тем, ради чего Дален жил. Не хватало, пожалуй, только детского смеха из каждого угла.

Дален тряхнул головой. Решено. Нужно завести ребёнка как можно скорее. Затем второго и, если боги будут благосклонны, третьего и четвёртого. Раз судьба дала ему второй шанс на жизнь, то нужно посвятить всё оставшееся время близким: жене, детям... И обязательно позаботиться о сестре. Больше близких у Далена не было.

Когда лес расступился и впереди завиднелось море, у Далена приятно кольнуло в груди. В родных местах ничего не изменилось — так, по крайней мере, казалось. И это грело душу. Оставалось надеяться, что и сам он не изменился после всего, что пришлось пережить.

Калитка тихонько скрипнула, и Дален в который раз за ночь улыбнулся. Знакомый звук, родной. Не стал ни тише, ни громче. Всё, как всегда.

У деревянного крылечка — крупный камень, вокруг которого россыпью цвели незабудки. И он лежал на том же месте, не сдвинут ни на дюйм, не перекатан.

Все окна в доме были закрыты: Адель всегда, когда оставалась одна, плотно запирала ставни. Боялась глупышка, что кто-нибудь залезет. Хотя лучше бы она боялась духоты: летом, пусть и поздним, ночи тоже бывают жаркими, а если и на море штиль, то полночи будешь маяться, весь вспотеешь, голова разболится, но так и не уснёшь.

И Дален снова улыбнулся.