Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

– Влетела мне, конечно, в кругленькую сумму, но оно того стоит. – Он замолчал, разглядывая флягу в отблеске костра. – Знаешь еще какие-нибудь песни?

– Не так чтобы много. «Кантри туманных гор»[83], первую часть «Вместе по радуге»[84], да и все, пожалуй.

Ойлер вздохнул и, положив штык на кусок ткани, уселся обратно.

После недолгого молчания Джонсон снова стал перебирать струны банджо, пытаясь сообразить, что бы такое сказать. Он еще считался новичком в 32-м подразделении, куда вступил всего несколько месяцев назад, после того как его бросила жена – ушла к стоматологу, с которым познакомилась в интернете. Одиночество заставило его искать компанию, с которой можно было бы разделить интересы. Он не очень хорошо знал Ойлера, слышал только, что тот работает страховым агентом, а его семья живет где-то в Атланте.

Ойлера, между тем, молчание нисколько не напрягало. Он снова протянул Джонсону флягу, подбадривая его кивком, и Джонсон глотнул еще виски. Ночь сгущалась вокруг, расползаясь вширь, пока склон холма, деревья и все, куда не дотягивались отблески костра, не потонуло во мраке.

– Как будто мы и впрямь в 1863 году, – задумчиво произнес Ойлер. – Так тихо…

– Да.

– Дай-ка я тебе кое-что покажу, – предложил Ойлер. Его голос изменился, зазвучал вкрадчиво и странно. Огонь затрещал, и вдруг раздался хлопок.

– Что это? – удивился Джонсон.

Ойлер ответил не сразу. Пламя почти погасло, оставляя их в темноте.

Когда огонь снова разгорелся, Джонсону показалось, что вокруг шеи Норри что-то обмотано. Всего на миг, а потом все исчезло, как будто это была игра теней. Он потер глаза.

«Наверное, это все из-за виски, – подумал он. – Мерещится всякое».

– Фил…

– Зови меня Норри. – Ойлер улыбался. – Ты видел?

– Видел… что?

– Я знаю о Джубале Бошане больше, чем говорю, – произнес Ойлер. – Гораздо больше.

– Ты имеешь в виду Дэйва?

Ойлер помотал головой и снова улыбнулся.

– Он дал мне примерить… ну, знаешь, повесить себе на шею. И мне понравилось.

Джонсон поднялся. Его слегка пошатывало. Возможно, он опьянел сильнее, чем ему казалось.

Пора на боковую.

– Куда это ты собрался? – ласково спросил Ойлер.

– Я… я просто…

Внезапная острая боль взорвалась в ступне, поднимаясь вверх по ноге. Посмотрев вниз, он увидел, что Ойлер вонзил штык ему в сапог, пригвоздив ступню к земле.

Прежде чем Джонсон успел крикнуть или высвободиться, Ойлер выдернул лезвие и обрушился на него, зажимая ему рот. Повалил его на землю, в грязь, навалился всем весом.

Джонсон боролся, пытаясь вырваться, но Ойлер оказался слишком силен. В пылу борьбы кто-то из них столкнул банджо в костер, и теперь инструмент зловеще попискивал и тренькал в огне. Лицо Ойлера приблизилось настолько, что Джонсон чувствовал, как скребет по щеке его щетина, чувствовал запах виски.

«У него на шее нет петли, – подумал Джонсон сквозь головокружение. – Там вообще ничего нет».

– Война – это ад, – прошептал ему на ухо Ойлер. В нем чувствовалась огромная сила. Сквозь агонию Джонсон смутно различал запахи, волнами исходящие от чужого тела: алкоголь, табак и что-то еще, похожее на вонь заплесневелого старого погреба. – Добро пожаловать!

– Пожалуйста… – пробормотал Джонсон в прижатую к его рту ладонь.

– Открой рот.

– Что?

– Ты меня слышал.

Джонсон посмотрел вниз и увидел штык, приставленный к самому подбородку.

– Пожалуйста… Нет!..

Ойлер толкнул острие вверх, кроша зубы. Джонсон подавился, когда промасленный металл проник в рот, и слепящая боль пронзила вспоротые губы и язык. Соленое тепло хлынуло в горло. Всю жизнь он задавался вопросом, что происходит в сознании людей, оказавшихся на пороге смерти. Теперь он это знал.

Он вспомнил родителей, бывшую жену и сестру, оставшихся в Нью-Джерси, подумал обо всем, чего он так и не успел сделать и уже никогда не сделает. Он пытался говорить, но из горла вырывался лишь жалобный скулеж. Слезы затопили глаза и потекли по щекам.

Прямо над ним звезды теряли привычные очертания – дрожали и плясали как безумные на краю вселенной, но все это уже не имело никакого значения.

Прижимая его к земле, Ойлер что-то шептал на непонятном языке.

Джонсон почувствовал, как лезвие дернулось вперед.

И больше уже не чувствовал ничего.

Глава 12

Сэм и Дин проснулись от воя полицейских сирен, оглашавшего предрассветные улицы Мишнс-Ридж. Дин встал и раздвинул тяжелые шторы, впуская в комнату бледный размытый свет зари.

– Что-то мне это не нравится, – сказал он, обернувшись к Сэму. – Что за переполох в тихом городке?

– Похоже, они едут на запад.

Дин кивнул.

– Думаю, на поле боя. – Он бросил взгляд в сторону ванной. – Ты в душ?

– Иди первый.

Они быстро надели костюмы агентов ФБР и поспешили к «Импале». Вырулив на шоссе, направились на запад, остановившись по пути в придорожном магазинчике, чтобы купить кофе. Спустя двадцать минут «Импала» уже въезжала на автостоянку у поля боя. Небо нависало над землей рваными кроваво-красными облаками с черными прожилками и бронзовыми сполохами, которые тянулись до самого горизонта.