Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

Потребовалось четыре часа лекций Эйнена и примерно двадцать попыток, чтобы суметь использовать зов в течение трех секунд. Сам островитянин мог выдерживать давление крови предка-зверя в течение едва ли не полутора минут. Но на его стороне были годы практики и хорошие, опытные учителя.

Как и всегда, Эйнен говорил, что его знаний недостаточно, чтобы обучать. Так что их “тренировки” больше походили на принцип “делай как я”. Впрочем, даже этого хватало, чтобы Хаджар почувствовал уверенность в своей способности пользоваться Наследием.

В данный момент они стояли, закрытые ото всех волнами барханов. Солнце поднималось к зениту. Совсем недавно они рассматривали через подзорные трубы границы Курхадана. Караван Рахаима уже собирался в путь. Вряд ли они выйдут под самый солнцепек, а значит, до вечера у двух “отбившихся” охранников еще оставалось свободное время.

Эйнен, вонзив в песок посох-копье, прикрыл глаза, а затем резко поднял веки. Его фиолетовые глаза вспыхнули ярким светом, а вместо одного зрачка появилось сразу два. Его кожа замерцала всеми цветами радуги, и Хаджар мог поклясться, что местами на ней проступал ровный узор чешуйчатой брони.

От далекого предка Эйнен получил возможность призывать защиту, которая по крепости превосходила доспех на шейхе Умаре. Действительно — Наследие можно было считать козырной картой, которой не стоило разбрасываться при любом удобном случае.

— Сначала попробуй свой лучший удар без зова, — предложил Эйнен.

Он вытащил из песка оружие и принял защитную стойку. Тени вокруг него взвились, принимая очертания сомкнувшей объятья обезьяны, в центре которых и стоял Эйнен. Сквозь пелену мрака мерцание его кожи-чешуи выглядело даже в какой-то степени красиво.

Хаджар, обнажив Горный Ветер, сделал им пробный взмах. Пока татуировка молчала, особых изменений он не ощущал. Разве что сам клинок подходил ему намного больше предыдущего. От нехитрого взмаха по песку поползли змейки еле заметных порезов. Но даже это восхитило бы знающего в пути меча практикующего и, может, немного напрягло адепта.

При помощи внутреннего “черного меча”, Хаджар использовал упрощенную версию “весеннего ветра”. В тот же миг вокруг него закружил веселый ветер. Он игрался с песчаной пылью, закручивая ее в миниатюрные смерчи и торнадо.

Выставив клинок перед собой, Хаджар представил, как оторвавший от ветки лист упал на грудь Эйнену.

— Падающий лист! — произнес Хаджар, делая резкий секущий удар клинком.

Поток ветра, сорвавший с клинка, принял смутные, легкие очертания драконьей пасти, истончающиеся до состояния призрачного клинка. Удар, оставляя за собой легкий синий шлейф, впился в защиту Эйнена. Оставив на руках обезьяны глубокий порез, он истаял во тьме. Эйнен покачнулся, но устоял. Ни единого следа на его теле, лишь капли пота, стекающие по высокому лбу.

В этот момент Хаджар понял, что если бы они сражались всерьез, то, скорее всего, островитянин легко бы одержал верх. Не потому что был сильнее по всем статьям, а благодаря своему козырю.

— Теперь зов. — Голос островитянина тоже слегка изменился. В его тоне слышались отзвуки плескавшейся в воде рыбы. Довольно жуткое ощущение. — Все, как на тренировках, и постарайся не потерять сознание.

— Это было всего один раз, — отмахнулся Хаджар.

Ответом ему стала азартная полуулыбка. Эйнен явно его раззадоривал. Все же Хаджар впервые собирался применить зов вкупе со своими техниками.

Мысленно Хаджар обратился к татуировке на левой стороне груди. Он “привел” к ней поток энергии, и та вспыхнула. На плечи Хаджару лег еле заметный, рваный, потрепанный плащ из черно-синего тумана. Точно такой же изредка срывался с лезвия Горного Ветра.

Хаджар этого не знал, но Эйнен всегда напрягался, когда Хаджар выполнял призыв. Среди наследников существовала определенная градация, о которой островитянин не собирался рассказывать своему спутнику. Слишком болезненные воспоминания с этим были связаны…

На островах, где зов — дело пусть и не самое обычное, на распространенное, об этих уровнях все хорошо знали.

Если при зове менялось тело наследника, то это самый низший уровень. Слабейший из зовов, дарующий краткосрочное усиление какой-либо способности или особенности организма. В случае Эйнена — зов делал его защиту необычайно крепкой для такого уровня пути развития.

Дальше шла стадия, когда наследник во время зова получал предмет “внешний”. В основном это проявлялось в появляющихся призрачных доспехах. Таких наследников было намного меньше, и их сила в разы превосходила менее удачливых “коллег”.

Третья и последняя — когда при зове наследники получали особое оружие. О таком Эйнен только слышал и никогда не видел собственными глазами.

Почему же он не рассказывал об этом Северянину? Просто потому, что никак не мог определить, к какой из категорий относится его спутник. Плащ, туманом лежавший на плечах, явно свидетельствовал о второй. Но вот черная дымка вокруг клинка… может, именно так выглядела третья?

С этим варваром не соскучишься — постоянно рядом с ним творилась натуральная демоновщина.