Сердце двушки

Макар хотел выйти из денника и спросить, нужна ли помощь, но не сделал этого. Боброк не любил выглядеть слабым. Легко могло оказаться, что лучшая помощь, которую может оказать Макар, – это сгребать в тачку опилки. Мгновенно просчитав все риски, Макар остался в амуничнике.

С минуту Боброк стоял у денника, вцепившись в решетку. Затем отпустил ее, поднял выпавший костыль и захромал по проходу. Мелькнули красная одутловатая щека и вытаращенный, огромный, линзой очков увеличенный глаз. Макару стало интересно, куда Боброк направляется. Немного выждав, он последовал за ним. Боброк шел не оглядываясь. Макар крался за ним. Не по прямой, а немного наискось, вроде бы по собственным делам, однако из виду Боброка не терял. Если Боброк его увидит, всегда можно будет сказать, что он идет в Копытово.

Через кустарник и елки Макар разглядел, как Боброк дошел до ограды и мешком перевалился через нее. Макар дал Боброку полминуты, а потом тоже перемахнул через забор. Упал на четвереньки и, высунув из травы голову, стал смотреть. Ковыляя по неровному полю, Боброк направлялся к старой иве. Дошел до нее – и словно провалился под землю.

От удивления Макар перестал прятаться и встал на цыпочки, не понимая, куда Боброк мог исчезнуть, а потом, пригнувшись, бросился к иве и, забыв об овраге, едва не сорвался в него. На листьях, ковром покрывающих грязь, копошился Боброк. В руках у него была фляжка. Он тянул ее ко лбу. Затем, сделав над собой усилие, отбросил ее в сторону, но тотчас пополз за ней на четвереньках. Вокруг головы Боброка сердито носилась золотая пчела. Макар еще наблюдал, мало что понимая, когда на лугу появился Горшеня. Огромными прыжками он приближался со стороны ШНыра. В овраг не спрыгнул, а скорее шагнул.

Боброк вскинул голову. Горшеня схватил фляжку поверх его руки и с силой сдавил, буквально впечатав пальцы Боброка во фляжку. Что-то хрустнуло. В первый миг Боброк решил, что это сломались его пальцы, но это было не так. На листву упало нечто напоминающее гнилой картон. Это нечто быстро теряло форму и оплывало. Чем бы оно ни было – но уж явно не металлической коньячной фляжкой. Полураздавленное существо пыталось заползти под листья. Золотая пчела нападала на него и жалила. Боброк смотрел на фляжку с отвращением. Ему не верилось, что он мог втискивать свой лоб в эту воняющую муть.

– Больше это испытание не вернется! Ты освобожден от него. Но жаль! Ты мог бы получить награду, если бы победил его сам!.. – чужим голосом произнес Горшеня.

Боброк непонимающе посмотрел на него и поднес к носу руку. Запах она распространяла самый тошнотворный. Не верилось, что он мог так рваться, страдать, почти ползти сюда – к ЭТОМУ. Боброк брезгливо вытер руку о листья.

– Отстань от меня! – зарычал он на Горшеню.

Горшеня отпустил Боброка. Боброк подхватил костыль и трость. Макар разинув рот смотрел на них из травы.

– Тебя ждут! Ты нужен ШНыру! – сказал Горшеня и, вновь став дурашливым, легко подхватил Боброка под мышки.

Вроде бы он не бежал, а просто переставлял ноги-ходули, но трава и поле мелькали с такой быстротой, словно кто-то ускорил видео. Боброк ощутил себя маленьким мальчиком на руках у папы. И это чувство, что не ты все решаешь, не ты один все контролируешь, а есть что-то мудрее и больше тебя, было радостным. Долгие годы он полагался только на себя, никому не верил и вечно был чем-то недоволен. И Боброк едва не заплакал от этого нового, незнакомого счастья.

Добравшись до забора ШНыра, Горшеня легко, как мяч, перебросил через него Боброка, в последний момент направив его падение в противоположную сторону.

– Уф! – только и сказал Боброк, когда его, несущегося головой вперед, поймали уже у самой земли.

Вскоре Горшеня поставил Боброка на землю перед Родионом и Суханом и придержал его за плечи, давая ему возможность подпереться костылем. Пчела радостно носилась у Боброка перед глазами. Случайно врезалась в железные ворота пегасни и пробила их насквозь, как бронебойная пуля.

Боброк откашлялся и строго посмотрел на Родиона и Сухана. Его выручило, что они были удивлены гораздо больше.

– Ну, что у вас тут стряслось? – спросил Боброк и только теперь огляделся.

Родион и Сухан были не одни. Рина выпутывала из волос свое летающее растение. Немного в стороне стояла Наста, держа на руках дракончика, и рядом с ней Рузя.

Ул заканчивал утрамбовывать рюкзак. В двух шагах от него Юля с точностью автомата подбрасывала и после полного оборота ловила саперную лопатку.

– В сторонку отойди! – попросил Ул, покосившись на нее.

– У меня все под контролем! – заверила его Юля.

Ул бросился в сторону, защищая голову.

– Чудо былиин! Зачем же так сильно пугать-то?! – рявкнул он.

– А что такое?

– Ненавижу фразу «Все под контролем!». Последним, кто мне это сказал, был таксист за секунду до того, как мы улетели в кювет! Теперь, когда мне это говорят, у меня сразу щека дергается! – сказал Ул.