Сердце двушки

– Я не понимаю: почему его в рай, а меня в ад? За что? Я же старался, барахтался! Я же и сейчас лучше его! Мы оборвались в одном лифте! В одном! И я знал его все эти годы! Редкостный гад был!

– Тут многое зависит от направления движения души в самый последний момент. Он, когда оборвался в лифте, пожалел тебя. А ты его, как видишь, нет.

Из дневника невернувшегося шныра

Дул пронизывающий ветер. Подняв ворот куртки, Витяра стоял на краю бетонной плотины. Верхняя четверть одного уха была у него срезана ведьмарским болтом. Рана затянулась, пластыри сняли, и обнаружилось, что слоновьей своей сущности Витяра нисколько не утратил. В конце концов, и слоны нередко теряют части ушей в результате неблагоприятных жизненных событий. Косясь в сторону будки охраны, рядом с которой тлела сигарета гробящего свое здоровье сторожа, Витяра бросал в воду камешки. Один, второй, третий. Через некоторое время ему показалось, что он бросает не там. Стал отходить в сторону – и тут на поверхность поднялся большой пузырь воздуха. Вслед за пузырем вынырнула круглая, с тройным подбородком капельмейстерская морда. Огляделась и, обнаружив, что в руках у Витяры нет рыбы, обиженно фыркнула.

– Бот ты буся! Бривет, Абфибрахий! – поздоровался Витяра.

Он был простужен и гнусавил, смешивая звуки. Опять у него в комнате поселились пауки Боба, Балера и Бася, которых он кормил «бухами». «От ты дуся!» стала «бот ты бусей!», а вместо «просто-навсего» он говорил «бросто-дабсего».

Морда скрылась, и тотчас вслед за ней из водохранилища появилась голова светловолосой русалки. В ушах поблескивали сережки с голубым камнем. Скользя по заросшему водорослями краю, русалка выбралась на бетонную плотину. Она была в гидрокостюме и ластах. Витяра поцеловал ее в пахнущие тиной волосы.

– Сторож тебя де трогает? – спросил Витяра.

– Теперь уже нет, – сказала Оля. – Он три раза вызывал водолазов. Мол, тут девушка какая-то плавает, выныривает раз в час, а ночью посреди водохранилища играет на трубе. Меня искали, но ни разу не нашли. Да где им меня найти, когда их аквалангисты, как жуки ползают! В третий раз водолазы, чтобы сюда не ехать, вызвали ему психиатрическую «Скорую». Мол, там у мужика русалки на трубах играют. Не посмотрите, с ним все хорошо? Теперь он меня в упор не замечает. Я с ним здороваюсь – он отворачивается. На трубе играю – не реагирует.

– А где ты трубу бзяла? – спросил Витяра.

Оля махнула рукой в сторону пересекающего водохранилища моста.

– Нашла. Там вечно что-то бросают… То обручальные кольца, то цепочки. Один раз выбросили пистолет! Но больше всего, конечно, мелочи… Просто дождь из монет, особенно если день солнечный и много туристических автобусов. Всем почему-то хочется вернуться туда, где с моста бросают медные трубы, кольца и пистолеты! Погоди, я сейчас!

Оля нырнула, исчезнув в густом рогозе, который вечно путают с камышом, и несколько минут спустя появилась уже со стороны берега. Она была в теплой куртке и в шапке. На зеленоватую, в холодных неприветливых бликах воду посматривала хмуро и недоверчиво. Невозможно было поверить, что это та самая девушка, которая недавно вылезла из холодного подмосковного водохранилища.

– Пойдем есть шоколад! – сказала она.

Через четверть часа они уже были в магазинчике. За шоколад Оля расплачивалась монетами, которых у нее было очень много – целая банка. Витяра понимающе посмеивался – спасибо туристам. Магазин представлял собой сдвоенный строительный вагончик, стоящий на разветвлении шоссе. Они еще полчаса побродили, после чего Оля начала беспокоиться, что оставила Амфибрахия одного, и опять повернула к водохранилищу.

– Бы как дребдие греки! – сказал Витяра. – Про греков, бот ты буся, гоборили, что оди как лягушки расселяются бдоль боря. А бы всегда гуляеб бокруг бодохрадилищ!

– Ну да, – кивнула Оля. – Тут уж ничего не поделаешь. Связался с девушкой-водолазом – так водолазь!.. Да, кстати! Я нашла себе комнатку для зимовки! У одной бабульки! У меня отличный адрес: поселок Водопроводное, улица Водоканальная, дом один.

– Яркое дазбадие! Захочешь – так бросто-дабсего де забудешь! – сказал Витяра.

– Название как название! В Водопроводном жили строители, возводящие дамбу. Стройка века. В нем все улицы на водопроводную тему. Есть даже Влажный переулок.

– А-а! – сказал Витяра.

– Бот тебе и «а»! Бот ты буся! – передразнила Оля и, пальцем ткнув его в нос, шагнула в рогоз, где у нее был надежно припрятан гидрокостюм, который она нежно называла «гидрик» либо, когда злилась, «гидра».

Витяра же побрел в ШНыр. От поселка Водопроводное ему надо было пройти до станции, а дальше обычно, через поле.

* * *