Сердце яростное и разбитое

Матушка пришла бы в ужас. Все, что требует грубой силы, – дело неблагодарное и должно ложиться на плечи мужчины. В женщинах ценится умение быть быстрой, ловкой и гибкой, а помимо этого – здравомыслие и решительность, но точно не умение охотиться на животных в лесах.

Может быть, я должна была позволить Грею сходить за Джейкобом.

Эта мысль похожа на пощечину. Меня не посчитали достойной стать королевой. Возможно, единственное, на что я гожусь, так это на таскание животных по лесам.

Судя по всему, у меня даже это не особо получается, потому что я вот-вот уроню палку.

Я лихорадочно хватаю ртом воздух.

– Грей. одну, секунду, будь добр.

Не дожидаясь его ответа, я сбрасываю тяжесть со своего плеча.

Грей опускает свой конец палки на землю, после чего поворачивается и прислоняется спиной к дереву. Вокруг сгустилась темнота, и среди теней я не могу разглядеть выражение его лица. Я не знаю, разочарован он или, может быть, раздражен. Меня не должно волновать то, что он думает обо мне, но я все равно переживаю.

– Мои извинения, – говорю я.

Грей хмурит брови в недоумении.

– Они ни к чему.

Голова оленя повернулась вбок на рогах, и глаза мертвого животного словно с осуждением смотрят на меня. Я морщусь и отвожу взгляд в сторону.

Грей наблюдает за мной, после чего берет свой конец палки.

– Готова?

Нет, не готова, но я киваю.

В этот раз Грей принимает на себя бо льшую часть веса, но даже так меня хватает всего на две минуты ходьбы. Олень снова падает на землю. Я жадно ловлю ртом воздух.

– А мы точно не можем протащить его волоком? – с трудом выдавливаю я.

– Думаешь, он будет весить меньше, если мы будем его тянуть по земле?

Грей даже нисколько не запыхался. Я смотрю на него с недовольством и провожу рукой по лбу, чтобы утереть пот.

– Нам нужна шкура, – поясняет он и вытягивает руки вверх, разминая плечи. Это единственный признак того, что ему тоже сложно тащить на себе тушу оленя. – Благодаря ей у нас будет хорошая история для тех, кто может встретиться на пути. Чем севернее мы будем, тем чаще в лесах будут встречаться звероловы и торговцы мехом.

Упоминание звероловов и торговцев мехом заставляет меня помрачнеть. Я берусь за палку.

– Я готова.

На этот раз я едва прохожу двадцать пять шагов. Завтра у меня на плече будет отменный синяк. Я прислоняюсь к дереву и пытаюсь отдышаться.

– У тебя исключительная меткость, – говорит Грей. – Где ты научилась так стрелять?

– У нас каждый год проходят конные игры, – отвечаю я и, хотя дышу прерывисто, с удовольствием поддерживаю отвлеченную тему. – Королевские дома Силь Шеллоу присылают своих чемпионов. Стрельба из лука, заезды на лошадях и прочее. У вас подобные состязания не проводятся?

Грей качает головой.

– Стражники иногда сражаются, чтобы развлечь знать, но ничего специально организованного.

– Как жаль. «Испытания королевы» довольно захватывающее зрелище, – я улыбаюсь, отдаваясь воспоминаниям. – Это время праздника.

Грей не улыбается.

– Для меня странно думать о том, что в Силь Шеллоу могут что-то праздновать.

Я отшатываюсь, вспоминая о том, как Тайко сказал, будто моя матушка поедает тех, кого казнила.

– Я не хотел никого обидеть, – говорит Грей, но интонация его голоса заставляет меня сомневаться в искренности его слов. До того, как я успеваю задать ему вопрос, Грей берет конец палки и взваливает его себе на плечо.

Я стискиваю зубы и следую его примеру. С каждым разом олень кажется все тяжелее и тяжелее.

Я говорю рваными фразами, жадно хватая ртом воздух после каждой из них.

– Моя сестра. Нолла Верин, лучшая. Она всегда, занимает. первые места в. скачках, – я перевожу дыхание. – Я неплохо обращаюсь с луком, но она лучше. Многие лучше меня в этом. Многие участники. используют. жесткие приемы. чтобы победить. Я не люблю. Я не люблю жестокость. и все равно. я жду состязаний каждый год. Еда, светские приемы. Мне говорили. говорили.

– Лия Мара, опускаем.

Я бросаю палку и упираюсь ладонями в колени. Теперь в лесу так темно, что я едва вижу Грея. Его силуэт чернеет в ночи. Мы прошли очень мало, я жду, что он сейчас скажет, что лучше попросит Джейкоба помочь ему.

После того, как матушка объявила свою преемницу, я стала ощущать себя пустым местом в собственном доме. Я чувствовала себя ни на что не годной.

После неудачи с Рэном и сейчас, когда у меня ничего не получается с Греем, я чувствую, что не только в стенах родного дворца я бесполезна, но и здесь.

Тем не менее, Грей не говорит, что нужно позвать Джейкоба. Он молчит некоторое время, и я не ничего не имею против этого, потому что пытаюсь размять затекшие плечи. В конце концов Грей продолжает:

– До лагеря осталось метров двести. Справишься?

Двести метров или двести километров – это уже неважно. Я вздыхаю и взваливаю палку себе на плечо.

– Думаю, да.

– А я вот уверен, что справишься, – говорит он таким тоном, будто мне стоит этим всем гордиться.

Я обливаюсь потом, пошатываюсь при каждом шаге и изо всех сил стараюсь не упасть.