Сердце яростное и разбитое

Мы говорим негромко, но все остальные затихли, и я знаю, что их внимание приковано ко мне. Во дворе замка все взгляды оказались устремлены на меня, будто я был каким-то диковинным зверем. Мне не нравится сама идея того, что на меня снова будут смотреть с открытым ртом. Особенно если внимание привлекают мои раны.

Ноа, должно быть, понимает меня, потому что отходит прочь, возвращаясь на свое место рядом с Джейкобом.

Без предупреждения на землю шлепается еще один мертвый гусь, раскидывая листья и заставляя пламя костра трепетать. Айзек медленно опускается на землю и держится подальше от огня.

Тайко подрывается, чтобы подобрать гуся, но я взмахом руки заставляю его сесть на место и спокойно есть. Я сам иду за птицей. Мне нужно себя чем-то занять.

Я начинаю выдергивать перья, и мои руки безо всякого труда вспоминают давно забытый навык. Я сосредотачиваюсь на искорках, которые будто рассыпаются под моей кожей. Джейкоб был прав: Рэну не стоит меня бояться. Мне не нужно его место на троне. Мне не хочется ему навредить. И впервые мне кажется, что я способен предложить что-то большее, чем боль, пытки или страх.

– При помощи магии я могу исцелить Тайко? – уточняю я у Айзека.

– Да.

– Покажи как.

– Вы желаете, чтобы я разодрал мальчику руку до кости?

По другую сторону костра Тайко замирает и перестает дышать. Я не понимаю, шутит Айзек или говорит серьезно, но, когда он начинает разминать пальцы, я начинаю подозревать, что он, должно быть, не шутит.

– Не нужно, – отвечаю я.

– Вы измотаны. Дайте время вашей силе восстановиться, – говорит Айзек. – Возможно, вы сможете попробовать помочь ему завтра вечером.

Да, я измотан, но в то же время чувствую себя бодрым. Мне почти хочется попросить скрейвера снова разодрать мне руку, чтобы еще раз ощутить прилив магии.

– Если мы можем позволить себе еще один день пешего пути, – говорю я, – то стоит продолжать двигаться на северо-запад, даже не пытаясь добыть лошадей. Если солдаты уже разыскивают нас в ближайшем городе, то медлительность сыграет нам на руку. Рэн будет думать, что я попытаюсь как можно скорее достать лошадей и оружие, особенно если он полагает, что Лия Мара бежала со мной и мы направляемся в Силь Шеллоу.

Я бросаю взгляд через костер, чтобы встретиться взглядом с девушкой.

– Как думаешь, как много принцесса Харпер могла ему рассказать? – спрашивает Лия Мара.

– Если солдаты ищут нас в этом направлении? Получается, все.

– Нет, – не соглашается Джейкоб. – Она знает, что я с тобой. Она бы не позволила ему последовать за мной.

Я вырываю перья из шеи гуся.

– Вероятно, у нее не было выбора.

Джейкоб напрягается.

– Ты хочешь сказать, что он навредил ей? – его голос звенит от ярости, и он вскакивает, не дожидаясь ответа. – Я возвращаюсь. Прямо сейчас. Надо было заставить ее бежать с нами.

– Нет, я не думаю, что Рэн навредит ей, – говорю я, и темная часть моего сознания шепчет, что я также не думал, что Рэн способен подвергнуть меня пыткам. – Даже если нас найдут, стража тебя не тронет. Он любит ее. Она любит его. Рэн напуган, и для нашей же безопасности лучше, если Харпер будет находиться в стенах Замка Железной розы. Если бы она бежала с нами. Я даже представить себе не могу, на что Рэн пошел бы, чтобы вернуть Харпер.

Все умолкают. Я продолжаю выдергивать перья.

– Чего он боится? – спрашивает Тайко, нарушая недолгое молчание.

– Магии, – я запинаюсь, не зная, стоит ли мне продолжать хранить его секрет, но, наверное, это уже не имеет никакого значения. – Раньше Рэн был проклят. Он перенес много страданий, а его королевство практически превратилось в руины. Он боится, что магические силы вновь обретут над ним власть, – я поднимаю взгляд и смотрю прямо. – Он боится меня.

– Он знает тебя, – спорит Джейкоб. – Ты не Лилит.

Ноа задумчиво смотрит на меня.

– Наверно, это уже неважно, – говорит лекарь, и его голос звучит мрачно. – Проклятье было снято, но потом он узнал, что кто-то снова может навредить ему при помощи магии, кто-то, кому он когда-то доверял.

Я нервно сглатываю.

«Когда-то вы доверяли мне. Что я сделал, чтобы лишиться вашего доверия?»

«Ты покинул меня».

Возможно, я проиграл эту битву в самом начале.

– Харпер рассказала мне о том, через что вам пришлось пройти, – говорит Ноа. – И она была здесь не так долго. – Он бросает взгляд на Джейкоба. – С Рэном в последние несколько месяцев нам было нелегко ладить.

– Ага, это потому что он заносчивый придурок, – фыркает Джейкоб.

Ноа остается серьезным.

– Или потому что у него ПТСР[2], – говорит лекарь, и до того, как я успеваю задать вопрос, он поясняет: – Посттравматическое стрессовое расстройство. Такое бывает, когда человек длительное время находился в ужасной обстановке. Я обычно встречал подобное среди солдат и детей, которых постоянно избивали родители. Мозг человека просто не может избавиться от постоянного страха.