Сердце яростное и разбитое

– Это касается только меня и королевы.

Лия Мара внимательно смотрит на него.

– Если мы разрешим тебе пойти с нами, что ты сможешь предложить нам взамен?

Тайко оборачивается на девушку.

– Вы разве не видели, что он только что сделал с гусем? Как мы вообще можем запретить ему идти с нами?

Айзек улыбается, но из-за клыков его улыбка кажется скорее угрожающей, нежели обнадеживающей.

– С воздуха я могу видеть то, что не видно вам. Я могу проверять города на наличие солдат или дружинников, чтобы вы могли попытаться что-то купить, – скрейвер заглядывает мне прямо в глаза. – А пока что я могу кормить ваших людей, Ваше Высочество.

Они не мои люди, я знаю, но все равно это задевает мою гордость.

– Перестань так меня называть.

– Я могу помочь вам найти в себе магию.

Я содрогаюсь от очередного неестественно холодного порыва ветра, ударившего меня в спину. Раны от хлыста с новой силой ноют от боли.

– Каким образом?

– Мы оба являемся магическими созданиями. Колдуны некогда были союзниками моего народа, – Айзек делает шаг вперед, и я, напрягаясь, снова опускаю ладонь на рукоять меча. Тайко был прав. Я видел, на что способен Айзек и его когти.

Скрейвер останавливается и присаживается на корточки передо мной.

– Если бы вы знали, как пользоваться магией, вы бы меня совершенно не боялись.

Я сглатываю. Глаза скрейвера оказываются на одном уровне с моими, и я не понимаю, как я раньше не видел в них разума, подобного человеческому. И, тем не менее, я все равно чувствую себя так, будто смотрю в глаза хищнику. Стоящая рядом со мной Лия Мара будто окаменела.

Айзек протягивает мне руку ладонью вверх.

– Дайте мне запястье, Ваше Высочество.

Я вспоминаю о том, что случилось в тот день, когда Уорвик заставил меня стаскивать покрывала с клетки, как я пытался напоить скрейвера, который затем впился мне в руку клыками. Сейчас в глазах Айзека блестит вызов, и я смутно осознаю, что Тайко и Лия Мара, затаив дыхание, ждут, что будет дальше.

Я отпускаю рукоять меча и протягиваю Айзеку свою руку. Я ожидаю соприкосновения с ледяной кожей, настолько же холодной, как его слова, но пальцы скрейвера оказываются теплыми, когда он переворачивает мое предплечье, чтобы посмотреть на внутреннюю часть руки.

Айзек проводит острым, как бритва, когтем по шраму, оставленному его зубами, и я усилием воли заставляю себя стоять неподвижно.

– Вы могли бы исцелить эти раны еще тогда.

– Ты мог бы меня не кусать.

Он не обращает внимания на мой ехидный тон.

– Ваша кровь полна магии, – говорит он. – Я готов поспорить, вы взывали к ней, сами того не осознавая. Вам когда-нибудь доводилось выживать после ранения, которое наверняка убило бы другого?

– Нет. Никогда.

Я останавливаюсь и задумываюсь.

В самом первом сезоне, когда Рэн превратился в чудовище из-за проклятья, он пронесся по замку, убив практически всех. Я был ранен, как и другие обитатели замка, но остался одним из немногих стражников, кому удалось выжить.

После второго сезона я остался единственным выжившим.

Я всегда списывал это на свои навыки и удачу.

– Вы наверняка можете прямо сейчас исцелить свои раны, – продолжает Айзек. – И раны мальчика тоже.

– Как? – спрашивает Тайко.

Айзек не сводит с меня взгляда.

– Как люди начинают ходить на двух ногах?

Я свожу брови в задумчивости.

– Ловят равновесие?

– Сначала они испытывают в этом необходимость, – говорит Айзек и впивается когтями в мое предплечье.

Я чертыхаюсь и отдергиваю руку. Айзек меня не отпускает, и я тяну его на себя.

Я пытаюсь ударить скрейвера свободной рукой, но, несмотря на его размер, он оказывается быстрее и легче, чем кажется, особенно когда Айзек использует мою руку в качестве опоры, чтобы развернуться и ударить меня коленом в горло.

Я падаю на спину и скольжу по земле и камням ранами, оставшимися после порки. Мое тело пронзает острая боль. Мне нужно что-то придумать, как-то достать меч, позвать на помощь. Должно быть, Айзек перерезал мне мышцу или сухожилие, потому что я больше не могу шевелить пальцами на руке. По моему предплечью стекает кровь, и я вижу лишь звезды и темноту.

– Сосредоточьтесь, Ваше Высочество, – скрейвер упирается коленями мне в грудь. Одной рукой он продолжает сжимать мое предплечье, держа его передо мной. На моей коже появились три свежих длинных царапины от запястья до локтя. Кровь повсюду. Я даже чувствую ее привкус у себя во рту.

– Сосредоточьтесь, – повторяет скрейвер.

Я зажмуриваюсь, после чего открываю глаза. Я не могу дышать. Камни и ветки впиваются мне в спину. Жгучая, нестерпимая боль заставляет меня кричать и выть. Где-то кричат голоса, но я не понимаю, что именно.

Айзек наклоняется ко мне так близко, что в поле моего зрения остаются лишь его черные глаза.

– Вы делали это раньше, – говорит он, и его голос больше похож на рычание, чем на шепот. Я чувствую, как мою кожу пощипывает от морозного дыхания скрейвера. – Сделайте это еще раз.

Мои мысли путаются и смешиваются в кучу, и у меня перед глазами появляется все больше и больше звезд.