Сердце яростное и разбитое

– О, да, – тихо и мягко смеется Ноа, и я понимаю, что у них с этим связаны какие-то общие воспоминания.

Я улыбаюсь, зачарованно глядя на них.

– Что такое бургер?

Я ожидала, что они сядут ближе ко мне и все объяснят, но вместо этого их лица становятся отстраненными, как тогда у Джейкоба, когда мы вместе собирали хворост.

– То, что мы вряд ли снова увидим, – отвечает Джейкоб. – Если только у Грея не получится вернуть нас домой.

Я внимательно смотрю на него, припоминая подозрения матушки по поводу Колумбии и то, что ни Харпер, ни Джейкоб не держат себя так, как должен держать правитель. Когда мы обсуждали место, где можно было бы найти убежище, никто даже не упомянул Колумбию. Даже сама принцесса Харпер. Никто не говорил ничего о том, что король Колумбии может оказать содействие для того, чтобы унять политическое волнение в Эмберфолле. И это не говоря уже о том, что никто даже не заикнулся, что альянс с Колумбией находится под угрозой из-за того, что Рэн оказался неполноправным наследником.

«Если только у Грея не получится вернуть нас домой».

Я встречаюсь с Греем взглядом.

– В Колумбию можно попасть только при помощи магии.

Он смотрит на меня, и по его лицу невозможно ничего прочитать.

Однако теперь, когда я нашла ниточку, за которую можно потянуть, все начинает постепенно распутываться.

– Так вот почему в Эмберфолле до сих пор нет войск основного союзника. Они не могут попасть из Колумбии сюда.

Темные глаза Грея по-прежнему не выражают ничего, но Джейкоб выглядит пристыженным.

Ноа, кажется, покорился судьбе.

Тайко застыл в благоговении.

– Эти войска вообще существуют? – спрашиваю я, бросая косой взгляд на Грея. – Армия, которая ждет того, что ты поможешь ей при помощи магии?

Он ничего не говорит.

Но его молчание красноречивее любых слов.

Я выдыхаю воздух сквозь зубы. Над нашими головами снова кричит хищная птица.

– Ну и историю сочинил ваш принц для своего народа.

Грей не пытается ничего отрицать.

– Мы так поступили, чтобы помочь людям. И это помогло.

Что ж, по крайней мере, в этом он прав. Но теперь я понимаю, почему подданные Рэна начали бунтовать против него. Он наобещал несбыточного. Он убеждал людей при помощи лжи, и это сделало его еще слабее, чем он был, когда пытался что-то изменить.

Я смотрю на Ноа и Джейкоба.

– Получается, вы здесь в ловушке. Вы не можете вернуться домой.

Они обмениваются взглядами.

– Да, – наконец говорит Джейкоб. – Как-то так.

Мое сердце пропускает удар, и я пытаюсь уложить у себя в голове все то, что узнала.

– Никто из вас не принадлежит к королевскому роду, да?

– Нет, – отвечает Джейкоб и слегка пожимает плечами. – Ноа врач – это правда.

– Получается, принцесса Харпер вовсе не принцесса.

– Она спасла принца от ужасной участи, – встревает Грей. – Она рисковала жизнью ради Эмберфолла и ради меня. Может быть, она и не родилась принцессой, но все равно она принцесса по духу.

Мы погружаемся в молчание, и каждый размышляет о своем.

Где-то в темноте раздается очередной крик птицы, эхом разносящийся среди деревьев.

В конце концов почти все расходятся, чтобы найти место для сна в тени деревьев, но, несмотря на усталость, я вряд ли усну из-за роящихся в моей голове мыслей.

Грей тоже не может уснуть. Когда я бросаю взгляд в его сторону, лицо юноши озаряется светом костра, и я понимаю, что он наблюдает за мной.

Я встречаюсь с Греем взглядом и жду.

– Ты умна, – говорит он.

Я вовсе не ожидала от него таких слов, которые звучат и не как комплимент, и не как оскорбление. Мне непонятен тон его голоса. Я снова слышу крик хищной птицы и вздрагиваю.

Грей продолжает глядеть на меня.

– Ты знала, что я наследник, – медленно и задумчиво произносит он. – И ты поняла все про Колумбию. Что еще тебе известно, принцесса?

Я смотрю на языки пламени, пытаясь не позволить своему голосу звучать уныло и огорченно.

– Честно говоря, я не принцесса. Я старшая из двух сестер, и лишь за наследницей остается этот титул, а я не наследница.

– В таком случае, что тебе еще известно, старшая сестра?

Я мешкаю с ответом, но Грей говорит так прямо и просто, что кажется, будто он вообще не сомневается ни в чем. Мне тоже хочется не сомневаться и говорить с ним начистоту.

– Мне известно, что ты был невероятно верен принцу Рэну и поэтому держал все в тайне, – говорю я. – Я вижу, насколько сильно Тайко верен тебе, и думаю, что действия принца Рэна наверняка стали для тебя тяжелым предательством.

Грей ломает между пальцами ветку и подбрасывает ее в костер. Когда он говорит, его голос звучит хрипло:

– Как-то раз я сказал ему, что он никогда не был жестоким. Я считал, что таким образом выражаю ему свое уважение, – говорит Грей. – Теперь же мне кажется, я бросил ему вызов, который он принял.

Нолла Верин может быть жестокой, но я не могу представить, чтобы она взяла кого-то дорогого мне и пытала этого человека, даже если бы это было ради политической выгоды.