Сердце из хризолита

Изо всех сил отводя взгляд от ловчего артефакта, я осторожно провела ладонью над коробочками и шкатулками, потом принялась их открывать одну за другой. Нашла отцовские золотые запонки, вулканический песок, тертый сердолик и…

И в последней — ключи. Неужели? Так быстро?

Связка ключей лежала на бархатной подушечке. Я подцепила их за серебристый брелок в виде шестеренки, вытащила наружу и всего через мгновение с силой задвинула ящик, прищемив хвостик стрекозе. Она успела сорваться с места, но я оказалась быстрее и теперь смотрела, как маленький артефакт изгибается и бьется, яростно стрекоча. Потом вытащила из свернутой на затылке косы две шпильки и потянулась к стрекозе. Через несколько минут борьбы я ухитрилась найти нужную точку на брюшке, ткнуть в нее и обездвижить насекомое. Ненадолго, буквально на мгновение, но его хватило, чтобы приоткрыть ящик, запихнуть враждебное создание внутрь и задвинуть.

Теперь меня ждал комод с бумагами.

И тайнами.

7.2

Первый ключ не подошел. Второй тоже. Посмотрев на третий, я решила, что бородка такой формы точно не войдет в замочную скважину, и перекинула его вбок по колечку… Чтобы вздрогнуть от неожиданности и тут же вернуть обратно. Ключ менялся у меня на глазах. Серебристый металл пожелтел, коротенькая простая бородка удлинилась и отрастила дополнительные выступы, а на стержне появилась цепочка крохотных выемок. Я нахмурилась. Скорее всего, ключ опознал во мне линию рода… но как? Я ведь специально надела перчатки, чтобы не касаться зачарованных предметов голой кожей… В чем моя ошибка? Я что-то не учла? Снова… не просчитала?

Да уж. Грета — королева планов и расчетов.

Я покачала головой и вставила ключ в замок. Тот щелкнул и мягко раскрылся.

В нижнем ящике комода лежала книга рода в старинном кожаном переплете. Я протянула руку и с трепетом коснулась алой кожи. Пробежала кончиками пальцев по золотой окантовке. В памяти прозвучали слова учителя Лика: “Книге вашего рода семь веков…” Семьсот лет записей о смертях и рождениях, о проявившихся магических талантах и утратах волшебной силы, о браках и военных союзах. Одна из тех книг, кои именовались в учебниках истории “Четыре сестры”. Алая, синяя, золотая и черная. Три родовых летописи сильнейших родов и одна — королевской семьи.

Записи в подобных книгах делают лишь главы родов, мужчины. Женщины могут лишь читать их… и то, если им позволят.

Я закусила губу, села прямо на пол рядом с комодом, вытащила книгу и устроила у себя на коленях. А потом глубоко вдохнула, как будто собиралась прыгать в воду, и раскрыла. Страницы сухо пощелкивали от таящейся среди них древней магии, а я быстро перелистывала их, стремясь к концу записей. Мой предполагаемый брачный союз должен быть отмечен рядом с… Я замерла, не понимая, в чем дело. На последней странице были сделаны записи о рождениях детей. Вот все трое братьев. А я?

Имени моего в книге не было.

Судя по ней, я просто не существовала в мире. Как и в собственной семье. Но почему?

Я тряхнула головой, прогоняя горестное оцепенение, и принялась листать обратно.

Сестра отца?… нет. Судя по записям, у него были лишь братья.

Сестра деда?... то же самое.

Там были указаны все жены, пришедшие из других родов.

Воспитанницы.

Опекаемые талантливые девочки из побочных семейных ветвей.

Невесты… даже те невесты, помолвки с которыми в итоге были расторгнуты!

Но меня там не было.

Как не было ни одной младшей дочери, если смотреть по прямой линии.

Воздух в библиотеке вдруг стал тяжелым, тягучим, словно вода, и я никак не могла сделать вдох. Просто открывала и закрывала рот, чувствуя, как кровь все быстрее стучит в висках. Откуда-то издали накатывала черная волна паники.

Кто я?

Самозванка? Но о самозванке так не заботились бы.

Отрезанный ломоть? Так говорила одна из наших служанок… я даже не помнила уже, как ее звали. Только сам образ. “Отрезанный ломоть”. Изначально сговоренная за Мастера. Отрезанная от корней. От…

Я отложила книгу в сторону, качнулась вперед и снова склонилась над ящиком. Там виднелось еще несколько листов бумаги.

7.3

Я осторожно потянулась к бумагам и вытащила из самого дальнего угла свиток с большой сургучной печатью. В нее был вдавлен крошечный золотистый ключик, который, казалось, дрожал, звенел, пел и тянулся ко мне, пытался говорить, пытался рассказать… Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и осторожно развернула свиток, не касаясь печати. Никто не скажет сейчас, какой смысл вкладывал создатель документа в этот артефакт. Отделять своих от чужих? Наказывать воров? Убивать тех, кто недостоин держать сие послание в руках? Проверять на себе не хотелось.

Внутри виднелись бледные строчки, написанные выцветшими за годы чернилами.

Нет, не просто за годы… Я шепотом, вслух перечитала дату, указанную в верхнем правом углу свитка. Документ был составлен четыреста лет назад. Удивительно, насколько хорошо он выглядел — должно быть, его сохраняла магия.