Сердце из стекла. Откровения солистки Blondie

Мы также пытались работать с Duran Duran. Аллен был их менеджером и думал, что мы хорошо скооперируемся, так что мы пошли в студию. Но в Duran Duran был этот на голову больной парень, который, казалось, вообще не соображал, что происходит. Мы пытались записать трек, когда он начинал срывать с себя одежду и жаловаться, что перегрелся. Этим он нас даже веселил. У него было красивое тело, и он это знал, но от него несло едким наркотическим потом, и он как будто совсем слетал с катушек. Очень отвлекало. В итоге мы все-таки записали с ними две-три песни, в том числе песню Гэри Amor Fati. Однако все по-прежнему шло негладко. А потом Клем предложил поработать с Крейгом Леоном. Крейг продюсировал первый альбом Blondie. Он всегда думал наперед, особенно когда в дело шли новые технологии. Крис с ума сходил по новой цифровой системе под названием Radar, на которой работал Крейг. Они часы напролет проводили у Криса, что в итоге вылилось в седьмой альбом Blondie – No Exit[89].

Заголовок придумал Клем, так что Клему и объяснять: «В пьесе Жана Поля Сартра “Нет выхода”[90] есть знаменитая строчка: “Ад – это другие”, что отлично соответствует стереотипным текстам рок-групп. Но также повсюду можно увидеть знак No Exit, а это значит, что скрыться от Blondie невозможно. Что бы ты ни делал, тебя всегда будут знать как “этого из Blondie”. И Дебби тоже всегда будет Blondie».

И правда: когда Гэри Кёрфёст работал со мной как с сольной певицей, он очень растерялся из-за того, что не может называть меня Blondie, несмотря на то, как устойчиво это имя ассоциировалось со мной. Однако в контракте группы было обозначено, что Blondie – это коллектив, и я не могла использовать это имя без остальных. Одним из них был Крис. Я бы никогда, ни за что не стала выпускать что-то под именем Blondie без Криса, потому как он наравне со мной стоял у истоков группы. Мы были партнерами и вместе построили все с нуля. В то же время некоторые из тех, кто когда-то играл в группе, считали, что имеют полное право на это имя.

После того как мы решили не приглашать Фрэнка Инфанте и Найджела Харрисона, они подали на нас в суд. Несмотря на то что они не собирались работать с группой, они потребовали, чтобы им тоже была назначена доля от нашего будущего дохода. Однако суд Нью-Йорка решил дело в нашу пользу. И обновленная Blondie вернулась к жизни вместе с Ли Фоксом и Полом Карбонара – а также со мной, Крисом, Клемом и Джимми.

Мы решили, что до выпуска альбома дадим несколько концертов в Британии и Европе. Все костюмы для тура придумал дизайнер Томми Хилфигер. Он отлично поработал. Парни выглядели очень эффектно, а у меня были великолепные кожаные юбки. Чтобы прощупать почву, мы поехали в Англию. С последнего альбома Blondie прошло семнадцать лет, и мы не знали, как нас примут. Но нас встретили волной признательности и одобрения. Это было замечательное чувство – видеть, что Blondie кое-что значит для людей. Думаю, наших фанатов радовало, что мы все еще живы и к тому же играем новую музыку, которая соотносится с нашим настоящим, а не только прошлым.

Рутина во время тура шла по привычной старой схеме, хотя на этот раз все ощущалось упорядоченнее. Разумеется, случались разногласия, но у нас наконец-то был хороший менеджер, который понимал человеческую природу, мог вмешаться и уладить любой спор. И мы стали старше. Может, мудрости у нас и не очень-то прибавилось, но, думаю, мы поняли, что у нас есть кое-что важное – наши собственные взаимоотношения и уникальный звук. Пора было перестать вести себя по-детски и начать работать на износ, чтобы стать лучшей версией нашей группы.

За месяц до выхода альбома мы выпустили первый сингл – Maria. Он сразу же взлетел на первое место в Британии и возглавил чарты еще в тринадцати странах. Это значило, что люди ждут нового альбома. No Exit вышел на независимом лейбле нашего менеджера, Beyond Records, в феврале 1999 года и занял третье место в Британии. Он даже попал в топ-20 в Штатах. Рейтинг в чартах еще не всё, но это было здорово!