Сердце кошмара

Губы парня дрогнули. Асмеру на долю секунды показалось, что он слышит, как патрон движется по резьбе внутри ствола. Однако это было лишь наваждением. На самом деле выстрел раздался только тогда, когда ружье оказалась у Асмера в руках.

Резким движением он выдернул его из судорожно сжатых пальцев церковника. Парень растерянно зыстыл, уставился полным страха взглядом на темные зрачки дула перед лицом. Асмеру стало его жалко. Он опустил ствол, а затем повернул его прикладом и ударил им церквонику в лоб. Тот лишь пискнул, а затем, обмякнув, глухо свалился на кучу прелой листвы.

Асмер опустил ружье. Схватился рукой за ухо, чувствуя, как его обожгло раскаленным порохом. В голове звенело: выстрел раздался слишком близко. Из-за этого он и не услышал, как зашуршала листва позади него, не услышал, как несколько человек, одетых точно так же, как лежащий на земле паренек, окружили его, не услышал, как воздух рассекла чья-то тяжелая рука. Зато ясно ощутил, как кулак глухо врезался в затылок. Так же отчетливо почувствовал, как падает куда-то во тьму.

– Канмер, ты его не убил случаем? – раздался голос над Асмером.

Крупная тень опустилась рядом с телом мужчины, одетого в грязную, местами порванную одежду, протянула руку к его шее.

– Нет, – произнес Канмер.

– Кто это такой? – спросил мужчина, выглядевший старше прочих.

Никто ему не ответил.

– Надо доставить его к воротам. Канмер, подними его. И ради бога приведите в чувство парня.

Асмер не почувствовал, как его подняли, не чувствовал, как положили на плечо.

Зато ясно ощутил запах тлеющего табака, заползающего в ноздри.

Он ненавидел этот запах.

***

Что-то неприятно терлось о грудь, с каждым движением причиняя все больше боли воспаленным ребрам.

– Ремень, – подумал Асмер, – Чертов ремень.

Он попытался пошевелить руками, но он их не чувствовал, ощущал лишь, что они бессильно повисли плетьми и так же бессильно болтались, ударяясь о что-то мягкое. Попытался пошевелить ногами, но в них будто напихали ваты. Асмер чувствовал, как мышцы неприятно звенят, отвечая на попытки взять их под контроль ужасным гулом, от которого до боли звенело в висках.

– Где я? – подумал Асмер, но услышал мысли будто издалека. Казалось, это было не совсем его тело, лишь набитая опилком марионетка с заключенным в ней, окутанным туманом разумом.

Где-то совсем рядом раздался звук. Странный и непонятный, тем не менее знакомый. Он будто бы дал блуждающему в темноте уму ориентир – свет в конце непроглядному мраку, к которому он тут же устремился.

Асмер открыл глаза. Он не мог пошевелить головой и осмотреться, но видел мутные силуэты совсем рядом. Все вокруг застилал плотный, разноцветный туман, пестрящий яркими, извивающими с тошнотвортной скоростью лентами. Силуэты извивались и мерцали в такт им. То исчезали, то проявлялись. Кружились и вращались.

– Давайте устроим привал, – произнес чей-то голос. – Положи его в сторону, не хочу видеть его довольную рожу. Вообще, чего он так лыбится?

– Я бы посмотрел на тебя, – хмыкнул другой, – если бы тебе вкололи то же, что ему.

– А можно мне немного? Просто, чтобы раслабиться, – усмехнулся третий.

– Обойдешься, – снова раздался второй голос. – Да и если кому и правда нужно расслабиться, так это вон, пареньку. Крепко же тебя приложили. Лоб еще долго синим будет.

Слева кто-то раздосадованно вздохнул.

– Да не парься ты так. С кем не бывает.

Асмера положили на землю. Грубо и небрежно. Он не почувствовал боли, но увидел, как вид перед глазами изменился. Силуэты теперь стояли прямо перед ним. Они едва выделялись на темном фоне, делившим высоту пополам с более светлым, почти белым.

– Небо, – подумал Асмер.

– Эй посмотрите: он что-то сказал. Да и глаза у него как будто открыты.

– Странно… Он должен был начать отходить от наркотика только завтра.

Один из силуэтов приблизился к Асмеру. Он почувствоал легкие хлопки по щеке.

– А ты крепче, чем мы думали. Ты заслужил добавку.

Что-то ужалило Асмера в шею.

Ленты и силуэты закружились быстрее. Туман стал плотнее, а цвета в нем смешались друг с другом.

Глаза медленно закрылись, а руки и ноги загудели сильнее.

Туман превратился в единое разноцветное полотно тошнотворных цветов, удаляющихся куда-то ввысь. Асмер будто падал куда-то в низ, в колодец, заполненный темнотой. Мрак постепенно поглощал его, поглощал мерцающие ленты на сетчатке, и вскоре цвета тумана полностью слились с ним, и Асмер провалился на дно.

В самый низ колодца, во мрак его бесконечно темного дна.

Глава 3 Во тьме

I

Кисти, стянутые режущей кожу веревкой, практически не чувствовались. Казалось, кровь совсем перестала поступать в посиневшие ладони и пальцы. Асмер пытался ими пошевелить, но руки не слушались. Он был крепко привязан к жесткому стулу, и не мог сделать ни единого движения, лишь громко кряхтел и пыжился, с багровым лицом пытаясь оторвать прикрученные к полу ножки. Лицо болело и казалось опухшим. Голова раскалывалась на куски, как после тяжелой попойки. Кожа горела, будто лицо натерли на терке, а правый глаз до конца не открывался из-за воспалившейся скулы.