Сердце Малого Льва (СИ)

Виластр был, конечно, достойный воин, но ему не повезло. А может, он устал, победив пятерых. Декорхи вышел свежим и отдохнувшим, страстно взглянул на Норки и так же страстно ринулся в бой. Несколько раз ударив соперника в лицо, он умудрился взвалить его себе на спину, раскрутить и сбросить наземь. После этого Виластр уже не поднялся.

Норки была в отчаянии, она терпеть не могла этого выскочку и завистника. Его бы она прирезала без сожаления, будь у нее кинжал! Еще двоих он раскидал. Она всё ждала, что кто- нибудь вызовется еще, но больше никто не решился. Декорхи всех распугал своей яростью.

Весь окровавленный, потный, грязный, он подошел к ней, утираясь рукавом. На его тупом лице была не радость, а злорадство. Радоваться он просто не умел.

— Боги благоволят ко мне. Ты моя, Норки.

Этого она вынести уже не могла. Для нее самым большим позором было бы достаться вот этому «самому достойному».

— Вовсе нет, Декорхи, — сказала она с презрением, — я не твоя. И уже давно!

— Что ты мелешь, женщина?!

— То что слышишь! Ты думаешь, меня можно получить, сломав кому-то хребет?

Все изумленно смотрели на них. Норки сорвала траурную повязку и показала всем свою голову.

— Я давно уже отдана другому! Я люблю его! А это только краска, чтобы вас дурачить!

Это был полный шок. С минуту все потрясенно молчали, даже Гурбард потерял дар речи.

Оскверненная святыня в их планы никак не входила.

— Ах, ты, тварь распутная! — взревел очнувшись оскорбленный победитель, — вы только посмотрите на нее! Аппирские ведьмы дали ей свои краски, и она обманула нас всех! Она даже Улпарда обманула, эта шлюха! У нее даже пояса нет!

Норки не успела отскочить, как он вцепился в нее своими огромными ручищами.

— Где твой пояс, мразь! Кому ты посмела отдаться?! Мерзкому аппиру, ничтожному уроду?!

— Не ваше дело!

— Ни один воин-охотник не посмел бы к тебе прикоснуться! Пока мы молились на тебя, ты спуталась с презренным аппиром! Ты опозорила весь наш род!

— Пусти!

— Что?! Пусти?! Да мы свяжем тебя и поведем по всему Плоблу в родной Аркемер! Пусть твои сородичи посмотрят на тебя и забросают камнями!

Ужасно было, что больше никто не сказал ей ни слова, даже Темидх. Ей грубо связали руки за спиной и пихнули на землю. Она села, не поднимая головы. Что толку было смотреть на этот безумный мир?

Скоро приехали гонцы из Хааха. Это были теграи, наемники с юга, живые и невредимые.

Они восторженно рассказали, что в столице Плобла теперь царствует бог света, который их всех оживил. Он щедр, не жесток, молод, красив, светит и греет как солнце, обладает огромной силой, носит золотой шлем и белый плащ и дружит с другими солнечными богами.

Он сказал, что на Шеоре кончается эпоха ветров и начинается эпоха солнца.

— Наконец-то боги сжалились над нашей злосчастной землей, — тяжело вздохнул Гурбард.

— Сами не можем поверить, — признались теграи, — вы наши враги, но лучезарный Аггерцед велел пощадить вас и привести к стенам города. Наш царь велик и добр.

— Лучезарный Аггерцед?! Это же бог-молния с планеты Пьелла!

— О, да! Но теперь он спустился с небес к нам. Радуйтесь, злосчастные дуплоги и подземелы, дерзнувшие захватить планету богов! И следуйте за нами!

У Норки бешено заколотилось сердце. Она поняла, что Арктур здесь, он правит рургами и другими близлежащими племенами, он рядом, он в Хаахе! Но помнит ли он о ней? Нужна ли она ему?

Она всё ждала чего-то, когда их отправляли на корабль, даже поднимаясь по трапу всё оглядывалась, но он не появился. Двери планетолета захлопнулись. Она поняла, что забыта.

Да он и сам сказал, что до нее ему дела нет. Это то, что он сказал. А Великий Шаман сказал, что царь в золотом шлеме будет ее мужем! И теперь он царь Плобла, Аркемера, и Долины Вдов, и шлем у него золотой! Пророчество почти сбылось! Так неужели же Шаман ошибся?

Норки не знала, верить ей в чудо или нет, отчаяние сменялось надеждой, душевная боль — тайной радостью. Казалось бы, всё было против, а сердце говорило: «Да!» Войско двинулось в сторону столицы. Шли налегке и очень быстро. Теграи на лапаргах ехали впереди. Норки тяжело было так быстро идти со связанными руками, она почти бежала, но о ней никто не думал, все презирали падшую святыню. О том, что ждало ее дальше, и подумать было страшно. Лучше уж было как Эдева разбиться о скалу.

Темидх незаметно пристроился рядом. Она не смотрела на него, глядя только под ноги.

— Почему ты не сказала мне сразу, Норки? — спросил он шепотом.

— Зачем?

— Я отдал бы тебе свой пояс.

— Спасибо, — прослезилась она, — хоть один друг все-таки нашелся в этом первобытном стаде, — спасибо тебе. Но мне не нужен твой пояс. Я жена царя и только его.

Темидх посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Бедная девочка…

На закате небо стало бронзовым. Норки уже отвыкла от родного неба. Деревянно- кружевной город в оранжевых лучах заходящего солнца казался сказочным и теплым. Она видела его в снегу, окруженным войском мертвецов, он показался ей жутким. Теперь, ранней весной, всё было иначе.