Сердце машины. Наше будущее в эру эмоционального искусственного интеллекта

Первыми о психологии зловещего писали в начале XX века психологи Эрнст Йентш и Зигмунд Фрейд. Затем в 1970 году профессор робототехники Масахиро Мори опубликовал статью «Bukimi по tani», получившую в англоязычном переводе название «The Uncanny Valley» («Зловещая долина»)¹. Мори предположил соотношение между сходством объекта с человеком и симпатией наблюдателя к нему.

В общих чертах в статье говорилось о тенденции испытывать большую симпатию к объектам действительности, которые сильнее похожи на человека². Как уже говорилось в предыдущей главе, чем больше животные, машины и прочие объекты похожи на нас самих, тем вероятнее мы будем наделять их человеческими чертами и тем сильнее будет наша эмпатия по отношению к ним. Однако Мори отметил, что в этой тенденции наблюдается парадокс. В определенной точке этой шкалы у наблюдателей отмечается выраженное снижение эмпатии по отношению к объекту. Этот провал, отображенный на графике (рис. 1), стал основанием для использования слова «долина» в статье Мори. Наблюдателям не просто меньше нравился объект; у них вызывало отторжение нечто, сильно, но не полностью похожее на реального человека. В результате у них буквально возникало чувство отторжения и отвращения. На основании исследований Мори можно сказать, что наступает момент, когда объект – робот, кукла или анимационный персонаж – становится слишком реалистичным.

Это явление окажет значительное влияние на наши будущие отношения с технологией, в частности с эмоциональным программированием и социальной робототехникой. В отличие от базовых компьютерных приложений или промышленных роботов, используемых на конвейерных линиях сборки, эти области сосредоточены на создании систем, взаимодействующих с пользователями на эмоциональном уровне. Что может быть более непродуктивным, чем система, вызывающая отвращение у пользователя?

Перед тем как разобраться с некоторыми причинами существования зловещей долины и принципом ее действия, стоит отметить, что не везде эту теорию считают реальной или обоснованной. Многие считают, зловещую долину ничем не подтвержденными россказнями популярной психологии. Однако ряд недавних исследований на животных и людях показал, что это явление действительно существует. В 2009 году эксперимент специалистов в области эволюционной биологии из Принстонского университета показали, что макаки отводят взгляд от почти реалистичных изображений обезьяньих лиц чаще, чем от их карикатурных изображений или изображений настоящих обезьян³.

Рис. 1. Зловещая долина (источник: основано на графике Масахиро Мори и Карла МакДормана)

Такое поведение ученые интерпретировали как дискомфорт, который испытывали обезьяны при виде подобных картинок. Результаты еще одного исследования, в котором участвовали люди, чьей задачей было рассортировать изображения лиц роботов по степени симпатии и доверия, также показали глубокую взаимосвязь, подтверждавшую гипотезу Мори⁴. Еще несколько исследований дали похожие результаты. Эксперименты, в которых использовались данные ФМРТ участников, смотревших во время сканирования на изображения людей, роботов и андроидов, подтвердили, что зловещая долина – реальное явление.

Наступает момент, когда объект – робот, кукла или анимационный персонаж – становится слишком реалистичным.

Почему это происходит и каким образом влияет на эмоциональное программирование? Ряд специалистов в области когнитивных наук предполагает, что эффект зловещей долины может быть вызван отсутствием связи между некоторыми участками мозга, которые мы используем, чтобы разделить на категории и упорядочить картину мира. По их словам, подобный когнитивный диссонанс возникает, когда ожидания, основанные на внешнем облике объекта, не оправдываются из-за каких-либо других его внешних черт или аспектов поведения.

Движение – часто используемый пример при описании подобного отсутствия связи, поскольку люди и животные обладают весьма характерной манерой двигаться. График, приведенный на рис. 1, подчеркивает важность движения, указывая на то, что эффект может быть более выраженным, если объект перед нами не статичен. Например, труп или зомби по сути мертвое тело, но зомби вызывает более сильную негативную реакцию, предположительно потому, что это объект, который не должен двигаться, но при этом движется. Кроме того, его манера двигаться не напоминает ни (неподвижный) труп, ни живого человека, вступая в конфликт с тем, что ожидает увидеть наше сознание. Что подтвердилось с помощью сканирования методом ФМРТ. И все же это объяснение не в полной мере убедительно, поскольку обычно мы переживаем конфликты визуальных сигналов и в других сферах своей жизни, но они редко вызывают у нас отторжение. Значит, существует другой рабочий механизм или хотя бы тесно связанный с этой гипотезой.