Сердце Мира

– Плащик прихватим, – задумчиво проговорила Дита. – Да и второй можно, хоть он и коротковат…

Плащи были устаревшего фасона, с капюшонами, такие сейчас только охотники носят, зато их можно было использовать в качестве одеял. Дита закинула на плечо второй вещмешок, и мы повернулись к двери.

– Ну и какие поганые сюрпризы принцесса нам оставила здесь? – я подошел к двери и протянул руки, прислушиваясь к ощущениям.

– К сюрпризу наверху наша принцесса отношения не имеет, – покачала головой Дита. – Это скорее нечто, полученное в наследство.

– В некотором смысле, этот ход и эта дверь тоже получены в наследство… – парировал я, почти касаясь пальцами каменной двери. По замыслу конструкторов эта плита должна отходить в сторону. Если что-то сделать. Никакой опасности я не чувствовал. Ни магической, ни простой. Хотя это пока решительно ничего не значило. Я наконец решился дотронуться до серой каменной поверхности. Ничего не произошло.

– Как, интересно, она открывается? – пробормотал я, пытаясь сдвинуть дверь с места. Тяжелая каменная плита не поддалась.

– Может, есть какой-то рычаг? – предположила Дита.

Битый час мы возились с клятой дверью, пока в конце концов не обнаружили неплотно стоящую плитку на стене, за которой оказался массивный бронзовый рычаг. Чтобы его опустить, нам потребовалось обоим повиснуть на нем. Зато когда он сдвинулся-таки с места, каменная плита двери легко, без шума и скрипа, отошла в сторону, выпуская нас в заросший кустами овраг. Как только рычаг был отпущен, дверь принялась задвигаться обратно.

– А механизм-то, похоже, односторонний… – с интересом наблюдая этот феномен, сказала Дита. А я оглядывался вокруг. Мы оказались на невысоком холме невдалеке от тракта. До Полуночных ворот отсюда идти максимум четверть часа. Но на дорогу выходишь так, что от самих ворот тебя не видать. Грамотно!

– А снаружи эту дверь заметить невозможно, – сказала Дита, дождавшись, когда каменная плита, выпустившая нас из подземелья, полностью встанет на место. Проход в земле был неровным, заросшим травой и кустами, а сквозь него проглядывал обычный для здешних мест серый камень. Наверное, этот храм строили во время Суматохи. Подземный ход – отличная штука во время войны.

– Мне кажется, мы в этом храме нашли далеко не все, – сказала Дита. – Наверняка там есть еще какие-нибудь скрытые комнаты или подвалы. У нас девчонки в похожих постройках клады пытались искать, но, видимо, кто-то успел раньше.

– А много ты таких храмов видела? – спросил я.

– Неа, – мотнула головой Дита. – Два. В одном вдумчиво рылась. А мимо второго просто проходила. Но здания с похожей архитектурой видела часто, даже не скажу сколько раз. И у них всегда есть множество секретных дверок, комнаток и прочих тайных помещений.

– Может, вернемся тогда? – предложил я. – Дообнюхиваем этот храм, глядишь, что-нибудь найдем…

– Нет, – Дита отрицательно покачала головой. – Не стоит. Смысла нет. Знаешь…

Дита опустила глаза, будто чего-то смутившись.

– Ты… иди к Чарли и Локки, – сказал она тихо. – А мне… надо еще в одно место зайти…

– Может, мне пойти с тобой? – такое поведение Диты меня озадачило…

– Нет, – Дита медленно покачала головой. – Точно нет. Не беспокойся. Это не опасно. Просто может быть неприятным… Иди. Отдохнешь, байки Манана послушаешь, Чарли там поди скучно одному.

– Что ты задумала? – нахмурился я.

– Ничего со мной не случиться, – раздраженно дернулась Дита. – Просто поверь мне. Так надо.

Глава двадцать шестая,

в которой Локки наконец-то приводят в чувство, посредством адского варева, принесенного Дитой непонятно откуда. Шпион рассказал, что на самом деле он был не в бреду, а душу его держала в плену сбежавшая принцесса. И еще – что нужно срочно бежать, пока не стало поздно. Однако у Райла возникают на сей счет сомнения – ему уже надоело сбегать и прятаться…

Это оказалось так странно – остаться одному. Я шел по дороге, считая шаги. Странно. Раньше мне казалось, что когда я остаюсь в одиночестве, мне всегда есть над чем подумать. А сейчас, почему-то, думать было не над чем. Не хотелось гадать, куда направилась Дита с таким странным выражением лица. Она явно не пошла на куда-то на смерть, лицо у нее было скорее брезгливо-раздраженное, чем обреченное. Не хотелось думать о том, что случилось с Локки. Все равно я не понимаю в этом. Не хотелось думать даже о своем будущем, о том, чего бы мне хотелось, когда все закончится… Я просто шел и считал шаги. И даже удивился, когда неожиданно быстро оказался на Болотной заимке.

– Ты почему один? – спросил Чарли.

– Дита пошла по делам, – не стал вдаваться в подробности я. – Зато я с добычей.