Сердце мира: часть первая

Он предпочитал ходить пешком или ездить в паланкинах, хотя и признавал (очень неохотно, сквозь зубы), что кареты быстрее. Пристрастие жены к этим громоздким сооружениям, которые требовали ухода и содержания особо выдрессированных гармов, муж не одобрял, обосновывая это тем, что почти никто из знати так не делает. Ну, кроме самой богатой знати. Само собой, у эс-Наста насчитывалась не одна карета, а несколько — для него самого и дочери, да еще в летнем и зимнем вариантах. Простому рыцарю должно было быть лестно показать, что он ничем не уступает гораздо более высоким по статусу аристократам.

Лаана знала, в чем истинная причина его недовольства. В детстве Лердана скинул с себя гарм, да так, что он долго лежал при смерти. Эртанда тогда еще не отдали в обитель, и мать страшно не хотела этого делать, потому что лишилась бы сразу двух сыновей.

Лаана прекрасно ее понимала. Потеря ребенка в ее собственной душе оставила след черной, непроглядной пустоты.

Но Лердан полностью выздоровел и даже преодолел проявившийся страх перед гармами. Ну, почти. Наездником он был ровно настолько, насколько этого требовал рыцарский кодекс. Доказав учителям, что он умеет управлять ездовыми гармами, Лердан старался без нужды к ним не приближаться.

Поколебавшись, Лаана положила ладонь ему на колено. Может быть, мужа это успокоит?

— Мы уже близко.

— Я знаю, — как всегда, сухо отозвался он.

И как всегда, Лаану это острым коготком царапнуло по сердцу. Ведь мог же Лердан ну хоть чуточку ответить на ее сочувствие!

Нади, верная служанка, сидевшая рядом с госпожой, едва заметно покачала головой. Лаана сердито отвернулась. Ее разозлила реакция Лердана и еще больше досадило то, что кто-то это заметил. Мало того — выказал осуждение!

Покусав нижнюю губу, Лаана подумала, что, может быть, Лердан прав и она в самом деле подраспустила слуг. Стоило обращаться с ними построже. Даже спустя четыре года эта наука давалась ей нелегко — у семьи Ли никогда не было ни прислуги, ни рабов. В Шердааре их вообще ни у кого не было.

Сейчас не хотелось смотреть ни на Лердана, ни на Нади, поэтому Лаана уставилась в окно. Пейзаж за ним навевал скуку. Виноградники на фоне красноватых Эстарадских гор выглядели красиво, но тянулись уже с полчаса и надоели бы самому рьяному эстету. Граф эс-Наст мог бы разместить свой особняк и поближе к Тамин-Арвану. Но как же тогда впечатлить гостей обширностью своих владений?

Наконец, снаружи показались какие-то строения. Темп езды сменился — значит, главный дом был рядом. И действительно, скоро карета начала разворачиваться, остановилась и слегка качнулась. Это Таш спрыгнул с запяток, чтобы отворить для господ дверцу.

Лаана медленно спустилась с приступки, приняв руку вышедшего первым Лердана. Она уже несколько раз бывала в загородном поместье Чейлеба эс-Наста и все равно залюбовалась открывшимся зрелищем.

Главный дом походил на облако, которое спустилось с гор в долину. Его построили не из желтого известняка, который в изобилии добывали поблизости, в Эстарадских горах, а из серовато-белого камня, привезенного из каменоломен на западе. Лаана даже представить боялась, сколько стоила пересылка каменных блоков на такое расстояние.

Было у дома и еще одно отличие от других поместий возле Тамин-Арвана: его основание сделали круглым. Стены украшала тонкая резьба, а на первом этаже, создавая аллюзию на колонны арены, из плит выступали пилястры. Чтобы добиться одновременно изящности конструкций и надежности, такой, при которой ажурное строение выдерживало бы суровые силанские ураганы, Чейлебу пришлось нанимать архитекторов в столице. Впрочем, насчет надежности пока говорить было трудно. Еще ни один период бурь поместье не пережило. Его начали строить как раз с началом лет тихого ветра и закончили совсем недавно. Это граф и пригласил отпраздновать своих друзей, среди которых насчитывались почти все аристократы Тамин-Арвана.

От кареты ко входу в дом вела выложенная светлым камнем дорожка. По бокам стояли ряды рабов: под одной стороне мужчины, одетые в штаны и просторные рубахи по середину бедра, по другой — девушки, наряженные в свободные платья с высокими лифами и открытыми животами. Легкая полупрозрачная ткань развевалась на ветру и не скрывала приятных очертаний, которые дразнили воображение. Все рабы были, как на подбор, молодыми, красивыми и светлокожими.

И снова демонстрация огромного состояния Чейлеба. Лаана скрипнула зубами. Как торговка, она понимала, сколько денег граф вбухал в то, чтобы пустить гостям пыль в глаза. Одна лишь одежда стоила такую сумму, на которую рабов можно было кормить месяц. "Паутинная" ткань быстро рвалась и после первой же стирки часто приходила в негодность. Можно было не сомневаться, что все это пошито ради единственного приема. А сами рабы? За красоту приходилось переплачивать втрое, если не вчетверо.