Сердце мира (СИ)

   Пока она щебетала, расчищая кровать от хлама, Эртанд устроился в кресле. Он очень долго подбирал для себя женщину и теперь с удовольствием ею любовался. Юссис лучше всех отвечала его требованиям: невысокая, хрупкая, необычно загорелая для силанки. Ее фигура не поражала идеальностью пропорций, но мага это не волновало. Однажды Юссис призналась, что в борделе не пользовалась популярностью из-за узких бедер и узловатых рук, на которых сказалась утомительная работа прачкой в детстве. Но умела она многое. И еще она хотя бы немного напоминала Лил.

   В отличие от некоторых тинатов, которые приписанных к обители женщин ни во что не ставили и обращались с ними, как вздумается, Эртанд Юссис берег. В ответ она его боготворила и выполняла все, что он просил. Маг надеялся, что любовница делает это искренне, а не потому, что для бывшей проститутки родить ребенка от тината было единственным шансом прилично устроиться в жизни. Особенно если у ребенка тоже откроется дар и его заберут с глаз долой. Поэтому очередь стать спутницами тинатов никогда не иссякала, и далеко не всегда сюда рвались публичные женщины. В редких случаях любовницы возвращались в обитель и жили здесь годами, на деле становясь тинатам женами.

   Но кое-кто все же тосковал. Не было здесь, видимо, чего-то, что встречалось только на воле.

   - Скажи, - прервал Эртанд пустую болтовню любовницы, - тебе бы не хотелось обратно в Тамин-Арван?

   - Ты боишься, что я тебя не люблю? - обиделась красавица.

   - Нет. Я имею в виду, не скучно ли тебе тут? Может, чего-то не хватает?

   - Чего? У меня есть ты, эта взбалмошная дурочка Кари, платья и все вот это, - она обвела рукой уютную комнатку. - Кормят каждый день, сытно, делать ничего не надо, только о тебе заботься, гладь да ласкай. Зачем мне в Тамин-Арван? Руки до крови стирать чужими тряпками? Или гробиться под любым мужиком, который накопил несколько медяков на шлюху?

   Маг расслабился.

   - Не злись. Я бы не хотел, чтобы ты туда вернулась.

   Юссис чарующе улыбнулась.

   - Ах ты мой сладкий. Я никуда от тебя не денусь, пока ты сам этого не пожелаешь. Потому что все твои желания для меня закон.

   Она закончила уборку, поправила толстые занавеси на балдахине и соблазнительно села на край кровати, показывая длинные ноги.

   - Ну что, солнышко, иди ко мне.

   Эртанд скинул сандалии и забрался в постель, мимоходом проведя ладонью по гибкой талии девушки.

   - Может, сначала станцуешь для меня?

   - Все, что попросишь, дорогой!

   Она с готовностью вскочила, но маг успел заметить выражение неискренности на ее лице. А когда Юссис встала и закружилась в танце, на ее груди вдруг расцвел букет иероглифов.

   В сердцевине шевелил лепестками уже знакомый Эртанду нат "несвобода".

10. Раб

   Ураган бушевал до следующего утра. Барабанной дробью стучал град вперемешку с каплями дождя, завывал ветер, до ночи без передышки рокотал гром. Он мешал спать, но Таш поймал себя на мысли, что все вместе это даже уютно. Дома, за толстыми каменными стенами, с наглухо запертыми ставнями, казалось, что снаружи не происходит ничего страшного. Работы было меньше, и рабы со слугами почти все время просидели вместе, за приятными беседами, от забиравшегося через щели холода кутаясь в одеяла и войлочные накидки. Хал уболтал управляющего откупорить бочонок со слабенькой наливкой, и остаток дня в окружении расслабившихся мужчин, с сидящими в отдалении женщинами, с постоянными переглядываниями между двумя этими группками, прошел неплохо. Напряжение, которое чувствовалось в отношении обитателей особняка к новым рабам, наконец-то стало таять.

   Утром, выйдя во двор, Таш грешным делом подумал, что с удовольствием обменял бы вчерашние посиделки на обычный летний вечер. Лишь бы не было урагана.

   Двор по щиколотку залило водой. Ночью, пока все спали, в доме подтопило нижние помещения. Лаана полчаса топталась вокруг своего маленького сада: то охала, заламывая руки, то принималась ругаться на родном языке, непонятно и оттого особенно выразительно. Зрелище и правда было унылое. С ярких цветов облетели лепестки, сочные листья на деревцах из Ллитальты обвисли, побитые градом. Слуги, которые в тот день выходили в город, рассказывали, что такое творится по всему Тамин-Арвану. По некоторым улицам оказалось невозможно ни пройти, ни проехать.

   Небеса словно отыгрались на людях за вчерашнюю передышку тройным размером работы. Ее с лихвой хватило всем. Даже Заб, которого взяли писарем, сегодня не помогал госпоже с бумагами, а месил грязь вместе со всеми, перетаскивая промокшие вещи наружу, для просушки. Лаана - госпожа - и та возилась в садике, спасая цветы.